Королевская кровь-11 (СИ)

   Выйдя, она отрезала несколько полос от подола рубахи – теперь она чуть касалась пояса штанов, и кое-как, хитро связав две тканевые ленты между собой, получила импровизированное белье, завязывающееся на боку как пояс. Подумав, отрезала и низ штанов чуть выше колен – лучше иметь запас даже таких нехитрых предметов гигиены. И только потом застирала оставшиеся полосы и всю обрезанную одежду: ее она выжала и как обычно надела на себя мокрoй, а лоскуты прижала поясом. Раньше можно было высушить у костра… но не при Четери же!

   Тротта она давно перестала стесняться. Трудно сохранять интимность, когда столько времени проводишь бок о бок.

   Четери, выйдя из-за папоротника, окинул взглядом ее одежду, но ничего не сказал. Плескался он недолго, фыркая, а Алинка стояла в полудреме, прислонившись к тому же папоротнику, за которым ранее прятался дракон,и смотрела сквозь листья на фиолетовое небо и одну из ноздреватых лун, которая неслаcь теперь прямо над их головами.

   Когда они вернулись, Тротт поднял на нее взгляд, осмотрел цепко, неспокойно, задержался на обрезанной рубахе и штанах – и тут же опустил голову к костру. Из огненной ямы невыносимо вкусно пахло мясом, а от стоящих рядком обугленных веточек – жареными грибами.

   Но Алина уже так хотела спать, а живот болел так невыносимо, что она выпила пару найденных яиц, надкусила гриб и сползла на траву прямо по боку убиенного арахноида, свернувшись между его лап на траве у костра. Там она, поджав ноги к животу, грея его ладонями, и заснула под треск углей, шуршание и писк крысозубов, и приглушенные реплики мужчин, которые тоже были слишком голодны, чтобы много разговаривать.

   Максимилиан Тротт

   - Спит, – вполголоса сказал Мастер и, кинув обглоданный птичий остов ожидающим крысозубам (несколько зверьков топтались вокруг, как голуби в ожидании хлебных крошек), заметил: - Приучены к человеку.

   Тротт кивнул. Он oдновременно с драконом уловил, когда дыхание принцессы стало ровным. Хмурясь, посмотрел на торчащие из-за пояса полосы ткани, на мокрую обрезанную одежду – значит, Алина будет постоянно ранить ноги, да и длинная рубаха все же защищала лучше. Руками принцесса обхватила живот: Макс уже знал, что это означает. И что спать она будет беспокойно, ворочаясь, пoка не прижмется спиной к чему-нибудь теплому.

   Раньше лина прижималась к нему.

   Он поднялся, снимая с себя рубаху и сам кривясь от того, какая она грязная. Ничего, во сне принцессе все равно, но так хоть теплее будет. А ночью и ее одежда подсохнет,и он свою постирать сможет.

   Словно отзываясь на его мысли, спутница зашевелилась, болезненно вздохнула – и повернулась лицом к туше паука, еще больше скорчившись. Короткая сорочка обнажила тонкую спину, выступающие позвонки, и Макc, сделав несколько шагов, присел на корточки и укутал лину своей рубахой.

   Нужно было позаботиться о решении проблем с регулами заранее, ещё на сопке, но упустил, что уж там. И к ручью нужно было сопроводить принцессу самому – там бы сразу понял, что не так, и не позволил бы кромсать одежду. Отдал бы свою.

   Не пошел, потому что нужно было охладиться, вернуть ясность мысли, увеличить дистанцию до разумной. Очень уж острыми оказались ощущения.

   К его облегчению, все изнуряющие недозволенные чувства ушли на задний план с появлением Четери, с последовавшим длительным забегом навстречу собственной смерти во имя единственно важной цели – довести Алину до портала живой и невредимой, - с пустотой, которая разливалась в голове, когда он думал о своем уходе, с уколами страха и холодом Жреца в сердце. Но стоило образоваться даже коротенькой передышке - и все. Если бы не дракон, то никакого ужина бы у них с принцессой сейчас не было. Макс бы насыщался другим. И если бы пошел с ней к ручью - тоже.

   Поэтому и остался у костра, прислушиваясь к удаляющимся шагам и отстраняясь от желания пойти следом.

    «Нужно было идти с ней. Неужели бы не справился? – спросил он себя, отводя волосы с щеки принцессы, на которой красовалась так и не залеченная ссадина. И сам себе ответил: - Справился бы».

   Послушный холодок заколол пальцы, убирая рану. И сразу же, стоило только закончить, от спутницы пахнуло теплом, кoторое восстановило его силы с избытком, прогнало усталость. Алина зашевелилась, пробормотав что-то сурово-неразборчивое, и с головой укрылась крылом, сбpосив его рубаху. Он усмехнулся и укрыл ее снова. И на секунду представилось вдруг, что она так же спит в его кровати в лесном доме.

   Тротт поморщился, отсекая слабость, и отвернулся.

   - Ты хорошо ее обучил, – похвалил Четери, когда Макс сел обратно и потянулся птице. Ножки они, не сговариваясь, оставили на утро принцессе, и голодный дракон сейчас глодал запеченного ящера. - Пусть до мало-мальски сносной техники ей ещё учиться и учиться, но главное – она не боитcя оружия, своей боли и чужой крови.

   - Я бы хотел, чтобы дальше занимался с ней ты, – прямо сказал Тротт.

   - Нет. Я не влезаю в чужие любовные игры и не обучаю женщин и учеников своих учеников, - усмехнулся Четери. – Да и твое малодушие - не та причина, которая могла бы меня убедить.

   Макс помолчал.