Королевская кровь. Книга 9

И наткнулась на дикий, жадный и тяжелый взгляд мужчины, который склонялся над ее бедрами.

Макс уже ничего не соображал — раздвинул ее бедра, потерся губами, прикоснулся пальцами. Мягко. Нежно. Она затрепетала, вцепляясь в его волосы — и он, зарычав, повернул голову, с упоением куснув ее запястье — а затем провел языком и по месту укуса, и по вздрагивающему животу.

Дыхание ее сбивалось, принцесса напрягала мышцы. Он, продолжая ласкать ее, замотал головой, вжимаясь лицом в тонко пахнущую кожу и не понимая, что его царапает. Заставил себя остановиться.

Всхлипывания. Вздохи.

Снова всхлип — и он поднял лицо, через силу отрывая себя от нее. И увидел, как Алина отирает со щек слезы. Все ее лицо было мокрым.

— Что такое? Алина? — голос его был как наждак, и горло сводило до хрипа.

От звуков его голоса она дернулась — и заплакала в голос, сжимаясь и закрывая лицо ладонями. В груди его словно плеснули кислотой. Он поднялся, отстранился. Попытался набрать воздух и не смог.

— Алина?

— Простите, профессор, — плакала она, не отнимая ладоней от лица. — Я сейчас, я соберусь… простите… но мне так стыдно и так страшно от того, что вы делаете.

В нем все оборвалось — и Макс почувствовал такое омерзение к себе, такую ненависть, что все заболело внутри. Принцесса рыдала, отвернувшись и сжавшись, и он, все еще возбужденный до боли, дрожащими руками поднял ее, укутав, обмотав одеялом, прижал к себе. Она плакала, вцепившись в ткань, как в спасательный круг, а ему казалось, что он умрет сейчас от собственного скотства.

Он же знал, что ей снятся кошмары. Видел уже такие слезы и ужас в ее глазах. Обязан был настоять, что никакой близости не будет.

Но не совладал с искушением. Слишком желал ее. Себе хотел.

Алина скулила от страха, сжимаясь у него в руках, и горячие слезы текли по его груди.

— Ну все, все, — сказал он через силу, прижимая ее к себе. — Я не трону вас. Успокойтесь, Алина. Не нужно плакать. Ничего не будет. — Он говорил, только чтобы что-то говорить.-

Я придумаю что-нибудь еще. Всегда есть еще варианты. Слетаю в убежища, приведу сюда еще дар-тени. Будем нести бога по очереди. Или доведу вас до врат, уйду на Туру, а там поговорю с духовниками… они сильны и тоже могут помочь… варианты есть, есть…

Ее плечо было прямо перед ним — и очень хотелось коснуться губами напоследок. Но он не стал. Она слушала, всхлипывая и цепляясь за него — а он все бормотал что-то, укачивая ее, успокаивая и ненавидя себя, пока она не затихла, обессиленная и вялая.

— Я не хочу, чтобы вы умирали, — прошептала она, силясь открыть глаза. Тело ее — которое он только что ласкал и вкус которого еще ощущал, было слабым и вялым. — Вы ведь не пойдете к Жрецу, лорд Макс?

— Нет, нет, — сипло сказал он.

— Обещайте, лорд Макс, — она еле ворочала языком, и говорила неразборчиво.

— Обещаю, Алина, — пробормотал Тротт. — Обещаю.

Макс держал ее на руках, пока она не уснула, и дыхание не стало глубоким. Затем аккуратно положил на ложе, убедился, что она не проснется, и, натянув штаны, пошел к берегу.

Там он умылся, чувствуя, как ноет в висках и болит в груди из-за чудовищного опустошения и отвращения к себе. Глотнул воды и направился в пещеру к Черному.

Бог встретил его ледяным молчанием.

— Я знаю, что это глупость, — проговорил Тротт, доставая из воздуха один из клинков.

— Что мне с твоего знания? — прошумел Жрец раздраженно. — Воистину Триединый слишком щедро добавил эмоций и людям, и богам. Что ты ведешь себя, как обиженное, дитя? Разве ты не знаешь, что с решением нужно переспать? Не знаешь женщин? Так я скажу: если верно я помню о женщинах, то все, что тебе нужно — вернуться к ней. С восходом солнца все страхи уйдут, она проснется в твоем тепле и сама даст тебе то, в чем отказала сейчас.

— Возможно, — тяжело сказал Макс. Вновь замелькали перед глазами напряженные руки, сливочная кожа, слезы и ужас в зеленых глазах. — Но я не могу это взять. Ты готов, отец?

На него пахнуло разочарованным холодом — а Тротт приставил клинок к груди, обхватив рукоять обеими руками, выдохнул и всадил лезвие себе в сердце.

* * *

Алина проснулась затемно. От страха.

Тротта рядом не было, и она вскинулась — но за слепящими языками огня в ярко пылающем костре разглядела профессора, сидящего у костра и крутящего в руках какую-то палку.

— Лорд Макс? — позвала она, сжавшись. Села, прислонившись спиной к прохладной стене. Ей было стыдно и неловко; вчерашний ужас уже отступил, как это всегда бывало после кошмаров, но тело еще ломало от пережитого напряжения.

Он поднял голову с темными провалами глаз. Лицо в отблесках костра казалось маской.

— Спи, девочка, — сказал он тихо.

Алина зябко повела плечами, всматриваясь в него, но дрема уже накинула на нее тяжелое покрывало, заставляя сомкнуть глаза и соскользнуть по шершавой каменной стене на ложе.

Девятое апреля по времени Туры