Королевская кровь. Книга 9

— Что же касается собственно брака, — продолжал Макс глухо, — главное нам дойти до порталов и вернуться на Туру. А там давно уже разрешены разводы. Поверьте, у меня нет никакого желания привязывать вас к себе. Более того, раз повреждения здесь никак не сказываются на туринских телах, то, полагаю, и это… повреждение не скажется. Главное — выйти. А остальное вы забудете как страшный сон.

Принцесса слушала его, то краснея, то бледнея и хмурясь, то задумчиво опуская глаза и нервно сжимая руки. И когда он замолчал, лицо ее просветлело.

— Я это и хотела услышать, — проговорила она серьезно. — Спасибо, лорд Макс, что не стали юлить и не оставили меня без поддержки.

Она несколько минут побродила туда-сюда в сумерках по берегу. Остановилась, потерла ладонью лоб. Глаза ее уже начали мерцать зеленью.

Солнце скрылось за линией гор. Зашумели папоротники под порывами усилившегося ветра.

— Пойдемте, — сказала принцесса решительно, но голос сорвался, и она прерывисто вздохнула. — В конце концов брак с вами — это действительно куда лучше жертвоприношения у лорташских богов.

* * *

В пещере было сухо и темно. Камень сразу поглотил все звуки — пропал шум листьев и плеск воды, не слышно стало ни шагов, ни дыхания, словно они двигались в пустоте. Прохлада Источника покалывала ледяными бодрящими иголочками, а пульсация защиты ощущалась как пронизывающие вдохи и выдохи, доносящиеся из темного нутра пещеры. Из сгустков тьмы у стен то и дело появлялись сомнарисы, провожали гостей взглядами и снова пропадали.

Тротт крепко держал принцессу за руку, и горячая ладонь его помогала справиться с нервной дрожью. Зябко и страшно было пятой Рудлог, но она приняла решение и теперь уже желала только одного: чтобы все случилось как можно скорее.

Бог встретил их глубоко внизу, в просторном скальном зале, заполненном шелестящей темнотой. Жрец больше не был похож ни на человека, ни на ворона — пятно вымораживающей, концентрированной пустоты, на которое было больно смотреть.

И не смотреть не получалось — так завораживающа и мощна была эта бездна. Алина вдруг подумала, что Черному не нужно было их согласие — пусть он слаб, но остается богом, и легко мог бы их заставить. Но нет, оставил решение за ними. За ней.

— Я испытывал вас, пташка, — льдом прошуршал голос Жреца. — Жизнь не заканчивается выходом из врат, сладится — нужно будет новые узлы развязывать, новые проблемы решать. Вот и посмотрел на вас. И увидел, что хотел. Теперь спрошу: хотя знаю ответ, однако для ритуала слова должны быть произнесены вслух. Согласны ли вы стать мужем и женой?

— Согласен, — отозвался лорд Макс. Алина посмотрела на него — лицо его было спокойным, но пальцы сжали ее ладонь, и мышцы напряглись. И она зажмурилась и прошептала:

— Согласна.

— Смотри на мужа твоего, дочь моя, — заговорил бог, и каждое слово вспышкой холода отдавалось в теле, — назначаю тебе защитника и любимого, руку крепкую, отца детей твоих. Будет он твоим щитом и мечом, беды твои разделит, на себя возьмет. Клянешься быть ему хорошей женой?

— Клянусь, — выдохнула принцесса.

— Дай ему крови своей, — приказал Жрец, — чтобы связаны вы были не только клятвами, но и кровной связью.

Алина растерянно посмотрела на Тротта, не понимая, что ей делать, — и он молча достал из ножен свой нож и протянул ей. Принцесса осторожно, закусив губу, надрезала себе руку выше запястья, зашипела — нож был таким острым, что боли не почувствовалось, только защипало и потекло из раны горячее. И протянула нож обратно.

Лорд Макс взял его, затем перехватил ее раненую руку и, склонившись, провел по ране языком. И еще, и еще. Алина замерла, забыв дышать. Это было болезненно, смущающе и странно.

Тротт лизнул еще раз, провел по ране рукой — закололо, и порез затянулся.

— Смотри на нее, сын мой, — сказал бог торжественно. У Алины так колотилось сердце, что она почти не разбирала слов. — Назначаю тебе женщину верную, добрую, честную, даю тебе любимую, сердце нежное, мать детей твоих. Будет она твоим кровом и постелью твоей, пищей и водой твоими. Клянешься быть ей хорошим мужем?

— Клянусь, — ответил Тротт уверенно.

— Дай ей крови своей, чтобы утвердить вашу связь.

Тротт надрезал свою руку и протянул принцессе. И она, взяв его за ладонь двумя руками, склонилась, чуть помедлив — и увидела, как судорожно сжались его пальцы. Коснулась надреза языком и, чувствуя солоноватый вкус горячей крови, вцепившись в его руку, несколько раз провела языком по ране. Дыхание Тротта сбилось, и Алина удивленно подняла голову — но губы его опять были плотно сжаты, а сияющие зеленью глаза казались темными, затуманенными.

— Помните — теперь вы единое целое, — ворвался в ее сознание голос бога. — Соединяю вас, птенцы.

Раненую руку обожгло холодом. Алина подняла ее — на запястье соткался черный, плоский и широкий браслет, в темноте словно сияющий изнутри золотой пылью. И у лорда Макса на руке оказался такой же.

— И благословляю вас, — ледяной ласкою прокатилась по телу сила Источника. — Скрепите ваши клятвы поцелуем, птенцы.