Королевская кровь. Книга 9

И ведь он и раньше ей подобное говорил, но в этот раз его жесткость ударила неожиданно больно. Алина до сих пор переживала — не ожидала она от Тротта такого… после всего. После бега по лесу и заплыва из последних сил в море, и пещеры, в которой было так хорошо спать, чувствуя, как профессор прижимает ее к себе и самой прижиматься щекой к горячей груди, слушая стук его сердца… и его сухих подшучиваний, и ответов на бесконечные вопросы, и лекций по пути обо всем на свете, и заботливой теплоты, что он проявлял…

Она сердито хмыкнула, вспомнив, как увидела его с Далин, потерла саднящее плечо и ускорилась, чтобы нагнать спутника. Как бы она ни была обижена, только рядом с ним ей было спокойно.

К вечернему привалу Алина еле волочила ноги. Очень хотелось есть. Духота никак не разряжалась очередным ливнем, хотя набрякали в вечернем небе тяжелые тучи. На поляне, отведенной под привал, отряд уже ждали бойцы, которые шли впереди; в темноте горел костер, кипел над ним котелок, выкованный, похоже, из того же хитина. Тротт, не останавливаясь, отвел принцессу в сторону, к ручью, от которого несло прохладой и сыростью — чтобы сходила в кусты, попила и умылась. Затем подошел, молча отодвинул ее сорочку с плеча, потрогал натертую кожу.

— Ничего страшного, — сказал он по-рудложски. — Потом помоетесь, нанесете мазь. Идемте. Подождете меня на стоянке, я должен сам убедиться, что вокруг никого нет.

— Хорошо, лорд Тротт, — проговорила она, хотя ей очень не хотелось оставаться одной.

— Не бойтесь, — после паузы, почти мягко сказал инляндец. — Верша за вами присмотрит.

— Хорошо, лорд Тротт, — повторила Алинка, глядя себе под ноги и заставляя себя не вцепляться в него с просьбой взять с собой, потому что ей до безумия, невозможно страшно оставаться среди этих чужих диких людей.

— Вы на редкость покладисты, ваше высочество, — с ледяной иронией проговорил он. Склонился, набрал в горсть воды, отпил, снова поднялся. — Обижены на меня?

— Нет, лорд Тротт, — буркнула Алина и посмотрела прямо ему в глаза. — Не обижена.

— Превосходно, — сказал он, взирая на нее с безмятежностью. — Только обиженных девочек в походе мне и не хватало.

Алина улыбнулась сжатыми губами и промолчала. Хотя ей очень хотелось врезать ему по голове. И сейчас, и все время, пока он вел ее на стоянку.

Тротт оставил ее сидеть у папоротника, и Алина, опершись о ствол спиной, смотрела в землю — чтобы не привлекать внимания к себе и потому, что часть бойцов разоблачилась, стянув рубахи. На поляне несло крепким мужским потом. Принцессу опять обсуждали, разглядывая мерцающими в темноте глазами и подхохатывая.

Она снова захотела пить, но забыла набрать в флягу воды, а к ручью одной идти не решилась. Несколько дар-тени ушли патрулировать местность, и она не хотела наткнуться на них.

Краем глаза она увидела, что двое мужчин направляются к ней — и сжалась, напряглась — но тут рядом с ней на мох опустился Верша, махнув подходящим рукой, — и те неохотно отошли. А старый воин так же неторопливо, как осаживал особо языкастых, начал рассказывать, как они с бойцами ставили ловушку на лорха несколько декад назад, и как пауков оказалось двое, и как пришлось улетать, а один из отряда влип крыльями в паутину… Алина так заслушалась, что пропустила, когда Тротт вернулся — он хлопнул Вершу по плечу и буркнул:

— Благодарствую.

Тот хмыкнул, поднялся и пошел к воинам, варившим в котле кашу из крупы и сушеного мяса.

— Бери нож, — приказал профессор по-лорташски, и Алинка недоуменно посмотрела на него, потом на остальных спутников. Те так и продолжали глазеть.

— Лор… Охтор, здесь? — она от удивления не сразу перешла на местный язык.

— Здесь, — подтвердил он спокойно, и Алина больше не стала спорить. Положила сумку на землю, достала нож.

— Бей.

Она нервно бросилась на него — и он отклонился, развернулся, приставив нож ей к горлу и крепко прижав к себе — не дернешься.

— Плохо, — сказал недовольно. — Еще раз.

— Эй, Охтор, — раздалось веселое от костра, — зачем девку портишь? Порежешь, кожа нежная…

— Девок по-другому портить надо, — поддержал его другой.

Бойцы загоготали. Алина, выдохнув и чувствуя, как заливается краской, бросилась на Тротта, замахиваясь — и он снова увернулся, с каменным лицом выворачивая ей руку и заставляя согнуться и выронить нож.

— Плохо, — повторил он. — Ты все еще боишься поранить меня.

— Я так не могу, — прошептала принцесса и подняла на него злой взгляд, кривясь от боли в вывернутой руке. — Они смеются, смотрят.

От костра присвистывали, советовали щупать крепче.

— Это все не должно тебя отвлекать. Еще раз, — потребовал он. И Алина, сжав от обиды губы, нырнула к нему, целясь под ребра — и когда он дернулся перехватить, ударила крылом в лицо, нарочно, сильно, и, зажмурившись, полоснула ножом наискосок. Кажется, его она задела — но руку перехватили, ее саму развернули спиной, зажали горло локтем.

— Удушишь так, — крикнул кто-то укоризненно.

— Суров.

— Да дай нам, мы ее пожалеем.

Алина сжала кулаки. В этот момент она ненавидела и этих крылатых шутников, и весь этот ужасный мир, и даже…