Королевская кровь. Книга 9

Бойцы все повернулись к Алине, и плечи принцессы напряглись. На мужчин она не смотрела. А зря — потому что разглядывали ее сочувственно и даже жалостливо.

— Ищут ее, говорил уже. Ищут, не хотят, чтобы она в верхний мир вернулась, в жертву богам хотят принести. Если найдут, хочу, чтобы могла защититься.

— Куда ей против наемника, — буркнул Верша. — Не смеши.

— Ножом ткнуть успеет, а бегает она быстро, — ровно проговорил Тротт. — Главное, чтобы рука не дрогнула. Потому и учу так.

— Руки синие, так учишь, — проговорил Утреша с упреком.

Макс глянул на Алину — та сидела, по привычке своей обхватив руками коленки, — и отвел глаза. На запястьях ее и выше действительно была россыпь синяков от его пальцев.

— Ей тебя бояться надо, а она нас почему-то боится, — поделился боец, который днем шел в патруле перед отрядом. — Белеет вся, как кто подходит ближе. Мы тут с Хоршей, — он кивнул в сторону еще одного, грузного, с повязкой на голове, — хотели подойти, орехами угостить, так думали, лужу сделает от страха. Чего испугалась?

Вокруг костра пронесся смешок. Макс увидел, как принцесса нервно дернула крыльями.

Седоусый Верша прокашлялся:

— Вы на себя в трогше давно глядели? — проговорил он медленно. — Вот ты, Утреша, давно смотрелся?

— А что? — весело откликнулся тот, снова втыкая иглу в куртку.

— А то, что перед тобой от страха птицы на землю падают.

Мужики загоготали. Принцесса бросила на них затравленный взгляд, и Тротт поборол желание подойти и успокоить. Разговор она вряд ли слышит — разве что отдельные слова, а опасности для нее никакой реальной нет.

— Неужто я тут самый страшный? — отсмеявшись, спросил Утреша и помахал крыльями, приглашая отвечать.

— Нееет, — покачал головой Верша, погладил усы и кивнул в сторону бойца с повязкой на волосах. — Страшнее всех Хорша. Вот если бы я был девкой, положим, и с одной стороны на меня охонг наседал, а с другой — Хорша, то я бы к охонгу миловаться побежал. Полетел бы.

Снова грянул гогот. Мужики продолжали насмешничать друг над другом, и Макс тоже периодически улыбался. Пока они находились в зоне влияния Источника, можно было не быть настороже. Потом-то не до разговоров будет, да и решившему похохотать свои же рот заткнут. Такие посиделки у костра были обычным явлением, и обсуждали местные всех и вся, ничуть не стесняясь. Понятие этики им было неведомо, и они очень удивились бы, если бы им попробовали объяснить, что обсуждать человека в присутствии самого человека нельзя.

— Уснула, кажись, — сказал кто-то.

На поляну опустилась тишина — все мужики повернулись туда, где, сжавшись комочком и обхватив себя крыльями, лежала беловолосая девушка.

— Ох, хороша, — пробормотал Утреша. — В золоте бы ходила у меня, — повторил он и посмотрел на Макса.

— И у меня, — поддержали его несколько голосов.

Тротт покачал головой.

— Не отдам, — сказал он. — А кто попробует увести силой, голову оторву.

— Да что я, нор поганый, девок силой уводить, — возмутился Утреша. — Договорились же. Утреша словом своим дорожит. И Источник за такое по голове не погладит. Согласился бы ты, а я уж ее бы уболтал. Ей защитник нужен и муж. Куда ей одной быть?

— Защитник у нее есть, — проговорил Тротт, поднимаясь. — И муж будет.

"Когда-нибудь", — добавил он про себя, отходя от костра. Лег на мох в корнях того же папоротника, у которого спала Алина, повернулся к ней, прикрыл глаза.

Костер догорал, и полянка почти погрузилась в темноту. Отряд располагался на ночь, за исключением двух патрульных и одного дежурного, оставшегося у костра. Макса должны были разбудить под утро, и он под звуки голосов соплеменников и крики ночных птиц начал засыпать.

Алина зашевелилась, повернувшись к нему лицом и тут же накрывшись крылом. Расслабленная белая кисть с темными пятнами синяков едва не ткнулась Максу в глаза. Он отодвинулся, посмотрел несколько минут на эти синяки и, тихо протянув руку, погладил принцессу по запястью.

Трогательная и сильная девочка.

"Маленькая девочка, — напомнил он себе, отнимая руку — потому что очень захотелось коснуться и ее обиженно надутых губ. — Принцесса. Дочь Михея".

ГЛАВА 10

Конец марта, Лортах, Максимилиан Тротт

За следующие дни принцесса окончательно замкнулась в себе. Нет, она вела себя крайне дисциплинированно, четко выполняла команды и отвечала на вопросы, но не более. Даже по нужде не просилась в пути, перестав пить и терпеливо дожидаясь общего привала. Макс заметил это случайно — сначала обратил внимание, как она облизывает пересохшие губы, а потом — как на привале после всех дел жадно хлебает воду. И на очередной дневной остановке, подождав, пока она напьется из ручья, Тротт тихо, чтобы не услышали остальные дар-тени, и сухо, как всегда, когда говорил о вещах интимных, пообещал:

— Если не будете сообщать, когда вам нужна остановка, я сам начну громко предлагать вам ее, ваше высочество. Прекратите глупить и вредить себе.