Королевская кровь. Огненный путь. Расколотый мир

– Помнишь, мне приснился кошмар и я проснуться не могла, Вась? – выпалила пятая Рудлог поспешно, чтобы не передумать. – Мне сегодня опять такой приснился. Хорошо, Матвей облил холодной водой, а то никак не получалось открыть глаза. Я боюсь, что это неспроста.

Королева посерьезнела, взглянула на мужа. Тот подошел ближе.

– Я вообще думала, что это опять демоны рядом находятся, насылают морок, но ведь мне снятся такие сны и во дворце, и вне его, – от волнения Алина перешла почти на докладной язык. – Так что вряд ли. Я не понимаю, что происходит, и боюсь, Вась, – продолжила она жалобно.

Сейчас, рядом с носящимися детьми, внимательным Марианом и сочувственно вздыхающей сестрой, все увиденное казалось нереальным, а ее волнения – глупыми и не стоящими внимания.

– А помимо снов происходят еще какие-то настораживающие вещи? – поинтересовался Байдек. Алинка покачала головой.

– Нет. И это только со мной, я спрашивала у тех, кто был с нами на курорте. Может, и правда усталость, а? – с надеждой спросила она, глядя то на Василину, то на Мариана.

– Возможно. – Королева усадила Мартину к себе спиной и погладила младшую сестру по колену.

– Но проверить надо, – хмуро добавил Байдек, и Василина кивнула. – Исключить версию о том, что где-то около тебя крутится еще один активный темный. Сообщу Тандаджи, пусть работает. Проверим, и хорошо, если не подтвердится. А пока лучше бы тебе побыть дома.

– Один экзамен! – воскликнула Алинка, умоляюще глядя на Мариана снизу вверх. Голос ее задрожал. – Мне только сдать его, и все! Появиться и уйти! Я поэтому и не хотела говорить, – закончила она потерянно.

– Усилим охрану, и сдашь, – пошел навстречу Байдек, с сомнением качая головой. Пятая принцесса с благодарностью шмыгнула носом.

– Малышка. – Василина так и продолжала поглаживать ее по коленке. – Чтобы ты не боялась, можно оставлять у тебя в гостиной горничную на ночь. И с утра обязать ее тебя будить. А если вдруг не сможет – распоряжусь, чтобы тут же звала меня. Хорошо?

– Да, – обрадовалась Алинка. – Спасибо, Вась. Мне так будет гораздо спокойнее.

Тот же день, Блакория

– Нет, – простонал барон фон Съедентент, открыв глаза и обнаружив рядом с кроватью Алекса. – Данилыч, скажи, что ты мне снишься!

– Сказать я могу что угодно, – насмешливо ответил Свидерский и поставил на столик чашку кофе. Вторая осталась у него в руке. – Вставай, разнеженное существо, по недоразумению родившееся не ленивцем. Я звонил тебе, но ты не отвечал.

– А, это был ты, – злобненько пробурчал блакориец, пошарил под подушкой и вытащил оттуда телефон. – Выключил, – сказал он с удивлением. – Надо же, и не помню.

– Если ты проваляешься тут еще пять минут, пропустишь удовольствие от побудки Макса, – применил Алекс запрещенный прием. – Он тоже не отвечает на звонки.

Барон заинтересованно приподнялся и тут же рухнул обратно.

– Спорим, он уже встал и варит свои зелья, зловеще похихикивая? Может, ты обойдешься им, мой жестокосердный друг? – Мартин протянул руку за кофе, припал к чашке, пытаясь разлепить глаза. Посмотрел на часы – семь утра. – Так, – сказал он почти разумно, – а с чего праздник-то, Алекс? Зачем тебе мы?

– Вот это правильный вопрос, – удовлетворенно кивнул Свидерский. Сел в кресло, отпил из своей кружки. – Одна из камер Макса наконец-то засекла провал. Он еще растет, на удивление устойчивый, и, к счастью, никакая дрянь из него не лезет. Мне сообщили из центра наблюдений, а я решил поднять вас. Если не схлопнулся еще, то попробуем его закрыть, потренируемся. Понадобится на будущее, судя по тому, как растет их число.

Мартин уже сел и уныло шевелил босыми ногами по полу. Потер щеку, взлохматил пятерней волосы.

– Две минуты, – сказал он обреченно. – И пойдем издеваться над Малышом. Я должен увидеть, что я не самое несчастное существо на Туре.

В спальне открылось еще одно Зеркало, и оттуда появилась бодрая, свежая и прекрасная Виктория. В теплых ботинках с опушкой, в зимнем костюме. Тоже с кофе.

– Долго еще? – спросила она недовольно.

– Вот, – жизнерадостно проговорил Мартин, – вот кто должен был меня будить. Привет, Кусака. Давно не виделись.

Она все же отвела глаза. После памятной битвы в вулканической долине и Викиного бдения у кровати Марта прошло больше трех недель. Волшебница тогда ушла до того, как он проснулся. И с тех пор они виделись лишь мельком – на встречах своих королей, на похоронах королевы Магдалены. Виктория ушла, потому что понимала: останься она до утра – останется навсегда. Через ее привычное равнодушие пробивалось нечто болезненное, невыносимое и, казалось, давно спрятанное, и она боялась рассыпаться и умереть – или забраться к Мартину в постель, прижаться и плакать в спину, потому что он спас их всех, а она его едва не потеряла.

Март ни слова не сказал ей и не вспомнил об этом. И не пришел выяснять отношения, хотя она ожидала этого. И сейчас просто осмотрел ее с головы до ног, остро глянул в глаза, тряхнул волосами – и пошлепал к ванной.