Королевская кровь. Огненный путь. Расколотый мир

Как непохож он был сейчас на Мартина-разгильдяя, Мартина-весельчака и как напоминал себя самого – голодного, жесткого, экспрессивного. Готового зубами выгрызать то, что ему нужно. Тот Мартин и раньше периодически прорывался сквозь маску, в которую всех заставил поверить, – и тогда Вики терялась, не зная, как вести себя с ним. И сейчас растерялась.

– Ты ведь любишь меня, Вики, – продолжил он серьезно, всматриваясь ей в глаза – жадно, требовательно. – Ты не девочка уже, хватит обманывать себя. Почти шестьдесят лет мы изводим друг друга – сколько можно? Выходи за меня, Вик. Будь со мной. Я так люблю тебя.

Если бы она могла, то закрыла бы уши. Потому что только на мгновение представила, что скажет «да» – и страх, укоренившийся так глубоко, что она и забыла о нем, вдруг заполонил ее всю.

«Да» – и она снова будет плакать, «да» – и опять будет унижена, «да» – и будет больно. Уже больно. Все это пронеслось за какой-то миг. «Да» – и она умрет.

И Вики все-таки нашла в себе силы.

– Мартин, – проговорила она с сожалением, пытаясь, чтобы голос звучал ровно, – пожалуйста, уходи. Мне жаль тебя, но я не буду с тобой только потому, что тебе так хочется. Можешь мне не верить, но прошу: уходи. Я не знаю, что ты себе придумал, но ты мне не нужен. И я тебя не люблю. Прости.

Он все-таки дернулся, и пальцы вцепились ей в запястье так, что еще немного – и сломает. Закрыл на мгновение глаза.

Можно сто раз повторить себе, что слова не значат ничего, можно знать, что не нужно им верить, – но они не перестанут ранить страшнее любого оружия, двадцать тебе лет или восемьдесят, юнец ты или один из сильнейших магов в мире. Можно открыть сердце, получить в ответ ложь – и уйти, потому что нет больше сил добиваться правды.

Барон наконец-то разжал пальцы – заныла ее рука, запустил пятерню в волосы и улыбнулся понимающе:

– Да, я пойду. Извини, Вик. Я больше не побеспокою тебя. Не потому, что поверил, конечно.

Прикоснулся теплыми губами к ее щеке, повернулся, создавая Зеркало. Вики закрыла глаза.

Всего пару мгновений перетерпеть. Пару мгновений.

Раз. И два.

Портал со звоном рассыпался, Мартин едва успел отскочить. Повернулся к Виктории, напряженно выпрямившейся и поправляющей рукава, насмешливо поднял брови.

– Меня не обязательно убивать, я все и так понял, Вик. Или я тебя настолько достал, что ты решила развеять меня по подпространству?

От этих вот шуточек в такой момент, от снова появившейся интонации весельчака, которому ничто не важно, с глубин души хлынуло что-то настолько тяжелое и темное, что она задохнулась от злости. Она одним движением сказала ему больше, чем Мартин за все выступление, – а он и тут язвит? Снова рискнула – потому что из Зеркала, открытого Мартом, на нее глянуло вековое одиночество, годы и десятилетия ровного, вежливого общения, десятилетия пустоты, потому что Мартин больше действительно не побеспокоит ее. И не повернется к ней, если она все-таки решится.

Рискнула, умирая от страха, – а он смеется?

– Ненавижу тебя! – крикнула Виктория сквозь слезы, схватила попавшийся под руки кувшин с прикроватного столика. – Как же я тебя ненавижу, Мартин! Зачем ты все портишь? Ты все всегда портишь!

Кувшин со звоном разлетелся на осколки далеко за спиной блакорийца. Следующей пострадала толстая «Энциклопедия виталиста» – Вики читала ее на ночь. Врезалась в грудь барона – он не успел или не захотел уклониться. Захохотал, и она возненавидела его еще сильнее.

– Тебе всего лишь нужно было подождать! – Стакан осыпался осколками у его ног, разбившись о щит. – А не лезть напролом! Дать мне еще немного времени! А ты опять все испортил! Я не умею мгновенно переключаться, Март, я не ты. Это ты меняешь баб как перчатки, а я привыкла к одиночеству, мне хорошо и спокойно в нем! Ты все эти годы показательно трахал всех подряд, а теперь хочешь, чтобы я поверила тебе за какие-то месяцы? Я что, похожа на идиотку?

– Ты очень умная, – не стал спорить барон, отклоняясь от несущегося в лоб телефона, – но не очень меткая, если честно.

Она зарычала от оглушающей ненависти и швырнула в него столик. Столик с грохотом обрушился на границе щитов.

– Каждый раз, когда мы виделись, ты рассказывал о своих девках! – Вики оглянулась, не нашла ничего бросательного и ударила разрядом – Март поймал его, скрутил и швырнул куда-то за спину. Там грохотнуло, потянуло дымом. – Да ты даже помаду не трудился стирать! И сейчас ты имеешь принцессу и хочешь параллельно меня? И ты смеешь говорить мне о любви?!

– Да у меня секса уже черт знает сколько не было! – крикнул он в ответ почти радостно. – Вики, клянусь, с Мариной у нас очень нежная дружба!

– Лжец!

– Да клянусь! – Он, широко улыбаясь, поднял руки, шагнул вперед, схватил ее, поцеловал куда попал и с недоумением – как она может не верить? – проговорил ей в лицо, снова превращаясь в до жути серьезного Мартина: – Вики, я всю жизнь сохну по тебе как сумасшедший. Я устал от других женщин. Мне нужна только ты.