Королевская любимица (СИ)

И какая-то часть ее разума, отдаленная от всего, шептала о том, что их настоящее общее нечто с Нострадамусом только начинается. Возможно, путь Серсеи только начинался.

«Вынужденное одиночество» ― мелькнула мысль, и тут на плечо Серсеи легла теплая женская рука. Она вздрогнула и развернулась. Камила смотрела на принцессу, показательно не опуская глаза, хотя точно знала, кого там увидел.

― Ваша Светлость, вы замерзнете, ― сказала Камила. Серсея слабо кивнула, и снова посмотрела вниз. Нострадамус оттолкнулся от перил и коротко поклонился, стремительно исчезая в комнате.

Поняв, что мужчина ушел, Камила обняла Серсею за плечи и завела в комнату.

— Так и будете наблюдать за ним исподтишка? ― спросила фрейлина с улыбкой, усаживая принцессу на кровать и накидывая на нее одеяло.

— Что ты сказала? ― растерянно переспросила Серсея, отводя взгляд от балкона.

— Я о прорицателе. А ведь… Вы ему тоже нравитесь. Я знаю, я видела.

— Что поделаешь… Таковы законы двора, ― бездумно пожала плечами принцесса, а в голове у нее мелькнула странная мысль: «Я нравлюсь Нострадамусу?» Девушка искренне не понимала, о чем говорит Камила, и кажется ее мозг отказывался это понимать.

Но ночная встреча, пусть и такая своеобразная, не принесла успокоения. Напротив ― она возбудила воспоминания о том, что судьба, по словам Нострадамуса, готовит принцессе супруга, и снова приняла это обдумывать, медленно перебирая все возможные варианты. Она усмехнулась, когда в голове мелькнула мысль: «Надеюсь, что встреча с Монморанси не была судьбоносной». В итоге она все-таки заснула, когда за окном уже забрезжил рассвет.

Утром, скудно позавтракав в одиночестве, Серсея сразу же, ничуть немедля, направилась в комнату Нострадамуса. Камила, даже если и была недовольна этим обстоятельством, даже словом не обмолвилась, лишь недовольно кривила губы.

В полумраке Серсея шагала по извилистым коридорам замка, двигаясь к хорошо знакомым всем во дворце покоям. Добравшись до заветных дверей, она глубоко вдохнула, медленно повернула ручку и вошла.

Мужчина стоял рядом со своим рабочим столом. Он растирал в ступке какие-то травы. Шиповник и листья малины, принюхавшись, немедленно поправила она сама себя.

— Нострадамус. Доброе утро. Надеюсь, я вам не помешала, ― быстро и четко проговорила Серсея, закрывая дверь, будто давай понять, что даже если у мужчины и были какие-то дела, их стоило отложить ради нее.

— Ни в коем разе, прошу вас, ― сказал Нострадамус, откладывая ступку, и вытирая руки полотенцем. Серсея окинула комнату быстрым взглядом, отмечая, что еще одна дверь очевидно вела в спальню мужчину. В его рабочей комнате пахло травами, было прохладно, и Серсею невольно успокаивал запах шиповника и малины.

Прорицатель терпеливо ждал, пока девушка сообщит ему цель своего визита. Серсея прошла по комнате, рассматривая содержимое полок, взяла какую-то колбочку с запахами апельсинов, и втянула приятный запах. Крутя ее в пальцах, она, не смотря на Нострадамуса, начала говорить:

— Вы увидели будущее моего брата. Но я никогда не спрашивала вас о моем собственном. Вы можете еще раз увидеть, что ждёт меня?

Она с громким стуком поставила колбочку обратно на полку и повернула голову, ожидая ответа. Нострадамус стоял, слегка склонив голову, как и должен был стоять, когда рядом был член королевской семьи.

— Вашу жизнь я всегда видел очень четко. Она проста, в ней нет опасности, и если над королевой или королем иногда подвешивается топор смерти, то вы всегда находитесь в безопасности. Единственно, что я могу сказать совершенно точно именно сейчас ― вы проживите долгую жизнь, и никогда не будете лишены ни любви, но роскоши, ни почестей.

Серсея усмехнулась. Она подошла к Нострадамусу, и он заметил, как безупречно она выглядит: волосы были убраны в косы и уложены на затылке, а голубое платье с белой накидкой на плечах, она выглядела как никогда прекрасно. И если бы не недовольно сверкающие глаза, Нострадамус мог бы назвать ее самой красивой женщиной на планете. Хотя нет, даже с этим недовольством на лице ― мог.

Серсея была прекрасна.

Но после его слов, ее губы дрогнули в презрительной, злой усмешке. Она подошла ближе, и несмотря на то, что ей пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в глаза, в ней все еще было какое-то превосходство.

— Но вчера вы мне солгали. Ваше предсказание…

— Всего лишь часть правды.

Она кружила вокруг него, медленно, плавно, шурша подолом синего платья, и негромко ступая каблуками по коврам, будто кобра, окружающая зайчика. Нострадамус не мог уследить за ней, и ее следующий вопрос раздался, когда Серсея зашла ему за спину:

— А какова полная картина моего будущего? Что вы видели, когда отец спросил вас? Очевидно, это что-то, что нельзя произнести при всем дворе.

— Вы хотите это знать?

Серсея не дрогнула ни на секунду.

— Иначе я бы не спросила.

Мужчина молчал какое-то время, будто решаясь на что-то. Серсея остановилась перед ним.

— Вы потеряете невинность не по собственному желанию.