Королевская магия

– Ох уж эти лекари. Вечно мудрят со сроками, – хмыкнул он. – А ты почему здесь?

– Не думала, что ты будешь настолько рад меня видеть, – вернула ему его же слова.

Какое-то время мы просто смотрели друг другу в глаза, а потом рванулись вперед: он – ко мне, я к нему. Обнимала я его, правда, на этот раз более осторожно, а вот Райнхарт, казалось, об осторожности забыл вовсе.

– Я чуть с ума не сошел, когда понял, что ничем не могу тебе помочь… – прошептал он мне в макушку.

– Ничем?! Ты меня спас!

– Как тебе вообще в голову пришло надеть эту дрянь?!

Я хихикнула.

– Что смешного, Алисия?

– Ну, наверное, если бы ты этого не сказал, я бы начала волноваться. А так все в порядке, его светлость эрцгерцог Барельвийский совершенно такой же, как и всегда.

– И что это значит? – поинтересовался он, коснувшись пальцами моего подбородка и побуждая смотреть ему в глаза.

– Это значит, что…

– Что ж, Райнхарт, рад видеть тебя в добром здравии. Или около того.

Мы чуть не отпрыгнули друг от друга, точнее, я бы отпрыгнула, но Райнхарт меня удержал. Гориан без лишних церемоний прошел в комнату и опустился в кресло, в котором вчера (или уже сегодня?) сидела я. Выглядел король по-прежнему бледным, но силы к нему понемногу возвращались. Насколько я поняла, вчера он потратил еще очень много сил, когда выпустил феникса, спасшего меня с Эдером, поэтому после возвращения из тюрьмы тоже лежал под восстановительными схемами.

Большая часть его недуга была именно магической, алая схема отравляла его тело и разум долгие годы, но стоило ей разрушиться, и королевская магия почти мгновенно запустила восстановительный процесс. Поэтому отец не просто уверенно держался на ногах, его стати можно было только позавидовать. Исчезли глубокие, прорезавшие его лицо морщины, остались лишь мелкие, соответствующие возрасту. Ушла нездоровая худоба, разве что мышцы восстанавливать придется уже немагическим путем. Лекари поработали над тем, чтобы он мог полноценно двигаться, но возвращать былую физическую силу отцу предстояло самому.

– Алисия, – Гориан перевел взгляд на меня. – И тебе доброе утро.

– Доброе утро, ваше величество, – почему-то хором отозвались мы с Райнхартом.

– Да оставьте вы эти церемонии, – король махнул рукой. – Для тебя Гориан, для тебя отец. Если никто из присутствующих не возражает.

Кажется, я начинала понимать, о чем Райнхарт говорил в поезде. Свое чувство юмора и специфическую манеру общаться отец тоже не растерял. Схема, воздействующая на его сознание, как и та, которая сработала от тиары, должна была полностью стереть его личность, но, подобно мне, благодаря королевской магии, он помнил все, что происходило под алой схемой. Точнее, под алыми схемами: их приходилось постоянно менять, постоянно наполнять силой. Дориана и Себастиан старались посменно, как выразился сам Гориан. Вчера по дороге в тюрьму мы обсудили с ним все, что произошло.

Когда арестовали Дориану и Ликровеца, а спустя несколько минут принесли весть, что Марирского арестовать не удалось – он в Аелуре, Гориан понял, что надо срочно ехать туда. По дороге он рассказал мне, что никогда не допустил бы подобного – он не принимал непроверенных украшений, не надевал никакой непроверенной одежды, но Дориане каким-то образом удалось добраться до медальона, с которым он практически не расставался.

Это был медальон, в котором оказался портрет моей матери. Той женщины, которая меня родила. Свентаны Эмрос.

– Я действительно ее любил, – признался он. – Но тогда был вынужден наблюдать, запертый в своем сознании, как бросаю ей в лицо жестокие слова. Как вынуждаю уехать. Знать, что ее преследуют те, кого Дориана отправила, чтобы ее убить, было невыносимо.

Он говорил об этом спокойно, но видно было, что под пластами этого спокойствия бушуют чувства, которые его величество просто не имеет права себе позволить. Я его очень хорошо понимала: побыв марионеткой пару часов, не имея возможности даже заговорить с Райнхартом или предупредить его, в чем опасность, я была в отчаянии, в ярости, в ужасе. Гориан же провел так долгие годы, больше, чем я живу на свете. Дориана управляла им, а когда поняла, что не справляется, что даже их совместных с Марирским сил не хватает на то, чтобы обуздать королевскую магию отца, и она понемногу разрушает алую схему, был приглашен Мерноуз Гриже. Лекарь, сильный маг, лишенный лицензии за незаконные манипуляции, которому сменили имя и предложили должность главного королевского врачевателя. Совместно с ним и была разработана новая схема, которая не только подчиняла отца, но и вытягивала из него силы.

Ни один другой маг бы столько не протянул, но отец справился. И помогла ему в этом королевская магия.

Сила, равных которой нет.

– Дориану допросили, – произнес Гориан, постукивая пальцами по подлокотнику. Казалось, его совершенно не смущает тот факт, что что мы с Райнхартом сидим на постели в обнимку, но, если честно, по-моему, только меня он тут и смущал. – Она призналась во всем. И кое в чем, что непосредственно касается тебя, Райнхарт.

– В чем именно? – его светлость нахмурился.