Королевская магия

Марирский хрипит, как еще несколько минут назад задыхался Зигвальд. И с его пальцев сыплются искры схем: я просчитался, когда решил, что они лишат его магии. Значит, дело все-таки в гъердовых браслетах! В другом оказался прав – магия Себа ударяется о замагиченный металл, не причиняя цепи вреда, и не помогая разомкнуть тиски. Поэтому он не силах их сбросить. По глазам вижу, что он готов бросить схему в меня, по струящейся во взгляде ненависти.

Я здорово рискую, потому что сейчас должен появиться маджер и защищать хозяина, но видимо у Себа просто нет магического защитника.

– Я от боли могу тебя и задушить! – предупреждаю я. – Выводи нас отсюда, и останешься жив.

– Нет, – с трудом выплевывает он и вдруг ударяет схемой не в меня, в Зига. Она срывается с его пальцев, окрашивая пространство алым, и брат тоже падает, как подкошенный.

– Я выживу, – хрипит эта мразь, – а вот он умрет.

Самый простой и страшный способ разорвать схему – смерть мага, ее создавшего. И глядя на корчащегося на полу брата, я сворачиваю шею единственному нашему шансу выйти из Аелуры. Единственному моему шансу помочь Алисии.

Три – хрустят кости Себастиана.

Я делаю шаг назад и падаю вместе с ним. Сил не остается даже проверить, что с Зигвальдом. Все ушли на атаку и принятие решения. Дышит ли брат? Только бы все было не напрасно.

Зато я слышу голос Алисии. Моей Алисии. Он доносится словно издалека, но становится все ближе и ближе. Она спрашивает как я, склоняется надо мной, гладит по щекам, целует в губы. Это какая-то предсмертная иллюзия? Только когда губу обжигает болью, понимаю, что это не сон.

– Ты настоящая, – шепчу я.

И падаю в небытие.

Глава 28

Алисия

– Алисия? Алисия! – голос Райнхарта – сначала изумленный, потом уже более громкий ворвался в мое сознание сквозь туман мягкого сна. Я заворочалась, но просыпаться не хотелось, поэтому я поуютнее закуталась в покрывало, и тут мне на плечо легла рука. В это мгновение я вспомнила все, что случилось, и разом подскочила на постели.

– Райнхарт! – я порывисто его обняла и мгновенно отстранилась, когда он поморщился. – Ой. Прости!

Выглядел он уже гораздо лучше, чем вчера, но восстановительные схемы, под которыми Райнхарт лежал, еще не закончили свою работу. Поэтому сейчас я взволнованно смотрела на него и кусала губы, не в силах справиться с наворачивающимися на глаза слезами. Вчера я не плакала, нет: когда я увидела его вчера, мне казалось, я могла бы сама свернуть шею этому Марирскому, если бы тот еще был жив. Потом мы торопились, везли их во дворец, где уже дожидалась команда лучших магов-лекарей, созванных со всех уголков Барельвицы.

Они трудились над восстанавливающими схемами, их помощники – над тем, чтобы обработать раны и остановить кровотечение. Все это время я была в покоях Райна, только один раз ненадолго вышла в гостиную, чтобы переговорить с мамой о Зигвальде. Ему досталось больше – Марирский ударил его сильнейшей алой схемой, и лекари вообще не давали никаких гарантий.

– Тут все будет зависеть от того, насколько он хочет жить, – сказала мама. – По крайней мере, так они говорят. Все, что от них зависело, они уже сделали… теперь только работа исцеляющих схем. И он сам.

Она вздохнула.

– Спасибо, мам, – я ее обняла. – Иди отдыхай. Эта ночь просто бесконечная.

– Какой уж тут отдых… – она вгляделась в мое лицо. – А вот тебе точно надо отдохнуть, Алисия.

– Нет, – покачала головой и кивнула в сторону спальни. – Я останусь. С ним.

Мама открыла рот, хотела что-то сказать, но потом только рукой махнула. Вышла, а я вернулась к Райнхарту, где уже заканчивали последние манипуляции лекари и их помощники.

– Как мы уже и сказали, ваше высочество, – довольно молодой мужчина, но очень сильный лекарь-маг, в чем я могла убедиться лично, повернулся ко мне, – жизни его светлости больше ничего не угрожает. Действие восстанавливающих схем, которые я поставил, долгосрочное, я буду их подпитывать три раза в день, но завтра приду только к обеду, узнать, как чувствует себя его светлость. Сейчас я влил в них достаточно силы, чтобы они исправно работали, его светлость уже не без сознания, он спит. Возможно, проспит несколько дней.

Да пусть хоть неделю спит. Главное, чтобы с ним все было хорошо. Так я тогда подумала, а потом опустилась в кресло рядом с кроватью. Сначала ушли лекарь с помощниками, потом – служанки, которые унесли воду, окровавленные бинты и все остальное. Когда за ними захлопнулась дверь, я приблизилась к кровати Райнхарта. Подумала немного – и забралась со свободной стороны под покрывало. Сидеть я бы просто не смогла: во мне затекло все, что могло затечь, голова казалась свинцовой, а уходить я действительно не собиралась. Поэтому решила, что буду лежать и смотреть на него, так и лежала, пока глаза один раз не закрылись…

А теперь вот.

– Ты почему проснулся? – выдала я.

Райнхарт, непривычно бледный, приподнял брови.

– Не думал, что ты настолько рада меня видеть, – несмотря на все, он улыбался.

– Лекари сказали, что ты будешь спать несколько дней.