Королевская охота.

— Понятия не имею,— честно признался Эрих, раскуривая потухшую трубку.— Здешние хроники темны и полны неясностей. Но об одном они говорят достаточно определённо: с цикличностью в двести лет происходит всепланетная резня. Берут лучших представителей рода человеческого и… Ровно четыре дня — пока видна комета.

— Миссионеры! Цивилизаторы!— в сердцах сказал Виктор.— О чем же вы раньше думали?!

— О чем мы думали...— Глаза Шарля были пусты.— О чем мы могли думать? Двести лет, шесть из них мы здесь работаем. Войны кончились с установлением абсолютизма. Власть феодалов с некоторых пор стала формальной — осенью король должен был объявить конституцию, она уже разработана. Никаких намеков на зверство. Ну, дуэли среди рыцарей случаются, мы с этим безобразием боролись, и довольно успешно. В общем, далеко не худший вариант средневековья. Сам Ильверд — вполне приличный парень. Сидели и радовались: дела идут, и жизнь легка... Прибудет начальство из Комитета, начнем разбираться, где дали маху и как спасать недорезанных.

— Вот приедет барин,— желчно сказал Черешни,

— Не надо так,— мягко попросил врач.— Во многих случаях со стороны действительно виднее. Вот вы тоже к нам прилетели, хотя в миссии работает представитель вашего ведомства.

Виктор поморщился — Ларсен в ГУКЗе был фигурой одиозной. Собственно, региональный инспектор и прилетел, чтобы решить вопрос о служебной пригодности «Франциска Ассизского». Ну и, конечно, нгулу...

— Нгулу,— объяснил Черешин.— Редчайший представитель местной фауны. Как по красоте, так и по количеству: осталось не более десяти экземпляров.

— Нгулу? — Шнайдер прищурился, вспоминая.— Нет, не знаю.

— Его еще называют золотым оленем.

— Ах, этот... Но я всегда считал золотого оленя мифом. Красивой легендой — не более.

— Да нет, он существует. Есть снимки, запись голоса. Ларсен,— Виктор вздохнул,— прислал суперграмму. Совершенно паническую. И туманную, как здешние хроники. Речь идет о какой-то опасности. Ларсен предлагает, пока не поздно, отловить нгулу и вывезти в один из региональных зоопарков. Вот я и приехал разобраться...

— Любопытно,— со странным выражением произнёс Шарль.— Золотой олень! А вы знаете, друзья, что каждые двести лет Празднество Кометы завершается большой королевской охотой?..

Ночью, внерейсовым суперлетом, прибыло наконец высокое начальство из Комитета инопланетных связей. Начальство — заведующий конфликтным сектором Мигель Мария Фернандес — имело с Волковым длительную и не очень приятную беседу.

«Папа Феликс» вышел из своей комнаты бледный, с решительной складкой на лбу и приказал готовить вездеход высшей защиты: решено было предъявить Ильверду ультиматум, посланца следовало обезопасить.

Но вездеход не понадобился. На рассвете Королевство сделало первый шаг к примирению и прислало парламентера.

Великий герцог Ородорн, представлявший брата своего, короля Ильверда, был пропущен (один, свиту задержали) сквозь защитное поле и предстал перед землянами.

Пышные перья птицы зарреу мягким веером колыхались на шлеме герцога, сверкавшем рубинами, до серебряных шпор ниспадал с его плеч голубой плащ — знак высокого рождения, ослепительно блестел на стальном нагруднике золотой олень — герб королевского рода. Рука герцога, в замшевой перчатке с зубчатым раструбом, небрежно лежала на эфесе меча.

— Сегодня — последний День Кометы,— говорил герцог.— Праздник нашего народа завершается. Великий брат мой король просит могущественных друзей забыть о случившемся недоразумении, как сам он о нем забыл.

Черешин заметил, как «Папа Феликс» и Фернандес обменялись быстрыми взглядами. Шарль криво усмехнулся, Шнайдер задумчиво посасывал пустую трубку (аборигены терпеть не могли табачного дыма). Земляне в молчании слушали голос Королевства,

Сбоку послышалось грозное сопение. Свирепого вида полный мужчина, ненавидяще глядя на герцога, сделал попытку протолкаться в первый ряд. Черешин узнал его и плотно взял за руку.

— Спокойно, товарищ Ларсен,— почти беззвучно, но властно прошептал он,— не делайте глупостей.

Толстяк раздраженно обернулся, но, увидев нашивки офицера Службы охраны (Черешин оделся по всей форме), обмяк.

— Черешин? — торопливо зашептал он.— Как хорошо, что вы прилетели. Эти убийцы!.. Ненавижу!.. Сотрудники миссии... ни одного решительного поступка... Все потеряли голову, боятся шагу ступить... Вы знаете, нгулу...

— Не знаю,— остановил Виктор.— Потом поговорим.

Ларсен растерянно и с обидой посмотрел на Черешина, но замолк.

— Великий брат мой король Ильверд,— звучно продолжал Ородорн,— говорит моими устами: у каждого народа свои обычаи. Сердца наши полны жалости, что могущественные Друзья не пожелали пройти обряд Упрочения, но мы принимаем ваш отказ с пониманием. Надеемся найти ответное понимание.

Волков мрачно покачал головой.

— Это исключено, сеньор Ородорн. Убийства должны быть немедленно прекращены.