Королевские дети. Жизнь хороша (сборник)

Якоб и Мария едут вдвоём на одном коне, чтобы быть ближе друг к другу, а вторая лошадь топочет позади и отдыхает. Но как бы они ни медлили, верховая дорога от Яунского перевала вниз до Грюйэра не может затянуться дольше, чем на пару часов, и не миновать того мгновения, когда им пора прощаться, на перекрёстке, под защитой могучего древесного ствола, позади сарая. Последний поцелуй, последнее объятие, пока две лошади безучастно щиплют на обочине дороги молодые одуванчики, нашёптывание клятв в свете убывающего дня, неразличимый лепет, слёзы в уголках глаз, потом ещё одно объятие, и ещё одно, и ещё одно…

– И что они сделали с лошадьми? – спросила Тина.

– Э, да ты не спишь. Доброе утро!

– Доброе утро. Для меня, пожалуйста, двойной эспрессо, два тоста и одно яйцо всмятку. Который час?

– Без десяти четыре.

– Тогда я подожду с завтраком. Лучше расскажи мне, что стало с лошадьми.

– Вот прямо хочешь это знать?

– Естественно.

– Это не играет роли. Лошади больше не участвуют в действии.

– Почему это?

– Потому что больше ни зачем не понадобятся.

– Они просто исчезают?

– Вот именно. Они исчезают так же, как появились.

– Две лошади – это не мелочь. Они не могут просто так раствориться в воздухе.

– Могут, ещё как. Со временем всё растворяется в воздухе. И когда совсем ничего не остаётся, история заканчивается.

– Но ведь неправда же, нет?

– Строго говоря, да, это ясно.

– Итак, что стало с лошадьми? Мария и Якоб просто спешились и хлопнули коней по крупу? Пока, мол, гнедые, всем спасибо, все свободны, и дуйте в саванну?