Королевские идиллии

Вниз соскользнул с коня, что на траве

Вдруг оказавшись, даже рассмеялся.

Смех этот вновь Линетту разозлил:

«Побит и посрамлен, теперь ты снова

Стал кухонным слугой. Но почему

Смеешься ты? Наверно, оттого,

Что предо мною хвастался напрасно?»

«Да нет, в другом причина. В том, что я,

Сын короля – сын Лота с Беллисентой,

Я – покоритель бродов и мостов,

Я – рыцарь Короля Артура, здесь

В траве лежу, не зная кем побитый.

Вот это уж несчастье так несчастье —

Злой рок, и чародейство, и несчастье!

Меч из ножон! Эй, рыцарь, защищайтесь!»

Но Ланселот ему ответил: «Принц!

О Гарет, знайте, по несчастью вас

Сверг наземь тот, кто вам желал помочь,

А вовсе не вредить. Я – Ланселот,

И рад увидеть вас я в добром здравье —

Таким же, как в тот день, когда Артур

Вас сделал рыцарем своим».

А Гарет:

«Так это ваша, Ланселот, рука

Меня сразила? Видно, некий случай,

Который заставляет поражать

Своих же братьев – что за глупый случай! —

Послал вас против меньшего копья.

О Ланселот, я вами опозорен!»

О Ланселот, я вами опозорен!»

И молвила обиженно девица:

«Что ж не пришли вы раньше, Ланселот,

Когда вы были званы? И зачем

Теперь пришли незвано? Я гордилась

Моим слугой, который на упреки

Учтиво, словно рыцарь, отвечал.

Но если он и в самом деле рыцарь,

То, значит, чудо умерло, а я

Осталась в дурочках. Теперь одно лишь

Мне интересно, для чего он так

Играл со мною? Есть ли в том насмешка?

И где ж искать нам правду, как не в замке

У Короля Артура? Принц и шут,

Слуга и рыцарь, мне ты ненавистен!»

Но Ланселот сказал: «Я вас, сэр Гарет,

Благословить хочу! Вы – лучший рыцарь,

Какого может пожелать Король.

А вы, девица, будь вы помудрее,

То разве опозоренным назвали б

Того, кто лишь случайно побежден?

Был сброшен я с коня не раз, не два…

Победа вызревает в пораженье,

А в побежденном зреет победитель.

Не бились мы мечами. Добрый конь ваш

И вы устали. И однако я,

Копье ваше уставшее узрев,

Почувствовал, сколь мужественны вы.

Вы потрудились славно. Вся река

Теперь свободна от врагов короны.

Вы совершили справедливый суд,

И были снисходительны к обидам,

И пораженье приняли со смехом.

Принц, рыцарь, вас приветствую, как принца,

Как рыцаря, что входит в Круглый Стол!»

Затем, к Линетте обернувшись, он

Ей Гарета историю поведал.

Обиженно промолвила девица:

«Да, одурачила себя сама я,

А это, видит Бог, намного хуже,

Чем одураченною быть другими…

Сэр Ланселот, здесь рядом есть пещера,

За жимолостью прячется она.

Там нам оставлены еда, питье,

Корм для коней, кресало и кремень.

Поищем и найдем». И очень скоро

Была пещера найдена, и Гарет

Поел, попил и погрузился в сон.

И, глядя на него, сказала дева:

«Спи крепко, ибо важно для тебя

Проснуться свежим! Что? С ним не была я

Нежна, как мать? Да! Но, как мать, весь день

Оценивала я свое дитя

И, словно мать, ему я досаждала.

Благословляю сон твой, господин мой!

Как сладко пахнет жимолость в ночи!

Как будто в мире воцарился мир —

Всеобщий мир любви и доброты!

О Ланселот! – воскликнула она. —

Я счастлива! Прекрасный мой слуга

Еще и знатен! Только вот беда —

Я поклялась – иначе черный брат

Мне не позволил бы покинуть замок, —

Что вас я приведу для битвы с ним.

И вот вы здесь. Поэтому, конечно,

Сначала с вами будет драться он.

И вам ли не побить его? А значит,

Не сможет мой слуга, мой рыцарь верный

Сорвать последний, главный цвет победы!»

Ответил Ланселот: «Возможно, щит мой

Злодею черному известен, так что

Пусть Гарет поменяется со мной.

Пусть также моего возьмет коня,

Могучего и рвущегося в бой,

Как и его хозяин». – «Ланселот, —

Воскликнула девица. – Благородны

И в этом вы, как и во всем другом».

И Гарет, пробудившись, взял тот щит:

«Я вижу, геральдические львы,

Против которых копья все – тростинки,

Что вы уже готовы зарычать,

Поскольку покидает вас хозяин.

Рычать не надо, славные зверюги.

О вас я позаботиться сумею.

О благородный Ланселот! Во мне

Сейчас такое пламя полыхает,

Что даже вашей тени под щитом

Не посрамлю я. Так что в путь!»

Безмолвно

Они пересекли безмолвный луг.

В неясной мгле Артурово созвездье,

Глядящее сквозь тучи, привлекло

Взгляд Гарета, и Короля он вспомнил.

Звезда упала. «Так же, – молвил Гарет, —

И враг мой вскоре наземь упадет!»

А, крик совы услышав, произнес:

«Она мою победу предрекает!»^[85]

Вдруг та, что слева от него скакала,

Вцепившись крепко в щит, заголосила:

«Верни его сейчас же Ланселоту.

Сражаться должен он. Я проклинаю

Язык мой, целый день тебя вчера

Ругавший, а потом коня и щит

Просивший для тебя у Ланселота.

Немало ты свершил чудес. Судьбу

Испытывать не стоит. Ты и так

Уж победил троих. Тебя изранят…

Четвертого тебе не победить».

«Но почему? Скажите все, девица,

Что вам известно. Я не испугаюсь.

Ни грубое лицо, ни рост огромный,

Ни голос, ни безмерная жестокость

От подвига меня не отвратят».

«Ах нет же, принц! – воскликнула девица. —

Мне не дал Бог узреть его лицо:

При свете он не выезжал ни разу.

Зато я видела его летящим,

Подобно духу, в леденящей мгле.

И голоса его я не слыхала:

Всегда с ним рядом ехал паж-глашатай,

Всем говоривший, что его хозяин,

Коли впадает в гнев он, убивает

Мужчин и женщин, молодых и старых,

И даже не щадит грудных младенцев,

Которых целиком потом глотает.

Чудовище! Вот потому-то я