Умничка, Грейс. Знала, куда и как воплотиться. Нет бы в героиню любовного романа или хотя бы в героическое сказание о спасении мира. Скакала бы сейчас с пудовым мечом наперевес и шинковала врагов в капусту. Слава там, золото, почести — и принцесса, тьфу ты, принц в замке в награду за подвиг.
Хотя, если подумать, принц у меня все-таки есть. Немного потрепанный жизнью, кажется, бездомный, и совершенно точно колючий, как ёж, зато, похоже, с принципами. При мысли об Эде улыбка сама собой оказалась на губах, но въедливый разум тут же добавил поводов для размышлений.
Что, если наша симпатия — это тоже круги на воде? Что, если магия толкнула меня отремонтировать злосчастный хронометр, она же заставила Эда мчаться через весь город, чтобы снять прослушку, а потом разворачивать время задом наперед ради спасения моей жизни. Если магия толкнула нас друг к другу в объятия, то была ли у нас вообще свобода выбора? И как долго это наваждение продлится?
Я с силой провела руками по лицу, будто липкую паутину сняла. Нет, не бывает такого. Одно дело — неслучайные случайности, совсем другое — решения, которые мы принимаем, и эмоции, которые испытываем. То, что я видела в глазах Эда сегодня, то, что чувствовала в его прикосновениях, то, что разделила в поцелуях и ласках — это не наваждение, не колдовство. Ну, то есть это отчасти колдовство, но совершенно иного толка.
«Дыши, Грейс, дыши, — прошептала я, потерев уставшие глаза. — И не позволяй страхам думать за тебя. Ну, магия, подумаешь, с кем не бывает. Зато от скуки не умрешь. Скушай вон пирог, яблочный, твой любимый. И соберись: надо вернуться к мужчинам, пока они не поубивали друг друга. Из лучших побуждений, но все же».
Пирог и вправду оказался вкусным: с ванилью и корицей, прикрытый ажурным узором из тонких полосочек теста и посыпанный сверху коричневым сахаром.
Стоп.
Я осредоточенно принюхалась. Присмотрелась, повертела тарелку так и эдак. Сомнений нет: любимый яблочный пирог по рецепту матушки Розы, моей арендодательницы. Откуда, интересно, ему тут взяться?
Я судорожно осмотрелась по сторонам, словно ожидала появления дородной дамы в шляпке с розами из-за кухонного буфета или из щели в полу. На первый взгляд, ничего подозрительного не обнаружилось, но в совпадения после всего пережитого не верилось абсолютно.
Тихонько, на цыпочках, прокралась обратно к комнате, где ждали мужчины.
— …Ты же понимаешь, по отдельности у вас шансов больше, — эньян Колти не ругался, но говорил таким тоном, что у меня сердце в пятки ушло: слишком убедительно, значимо. — Тебе не видать спокойной жизни, а Грейс еще может выкарабкаться. Конечно, ей придется пережить несколько допросов, но с моими связями и с покровительством Вивьен она справится. Газеты пошумят несколько месяцев, но потом всё забудется. Всегда забывается.
— Я её не оставлю, если она сама меня не прогонит, — спокойно ответил Эд. — А вы бы на моем месте что сделали?
— Я никогда не был на твоем месте, парень, и никогда не буду. Но, если ты спрашиваешь не ради красного словца, отвечу: из-под земли бы достал доказательства того, что ни ты, ни она не причастны к произошедшему в храме. Отыскал бы тех, кто завязал этот узел, и либо потянул за нужные ниточки, либо разрубил его. И тогда, имея на руках настоящие козыри, торговался бы за ваше спокойное будущее.
— А если найти возможность поговорить с королем? — с сомнением спросил Эд. — Может, мне удастся убедить его провести настоящее расследование, узнать, кто тянет руки к этой дрянной короне и магии. Риск велик, но если между мной и королем действительно есть связь, если Кредигус скрывает ту же тайну, что и я, он сможет понять.
— А вот тут, думаю, и таится корень всех зол. — Судя по неровным шагам, эньян Колти встал и принялся ходить по комнате. — Не знаю, что там вам наболтала та деревенская виконтесса, но я не верю, что ты сын его величества. Без обид, парень. Но, кроме внешней несхожести, существует масса нестыковок.
Марсела Вальс может гордиться тем, что изучила каждую подушку и простыню королевской спальни, но его величество не из тех, кто подпускает посторонних ближе необходимого. Издержки происхождения и отпечаток профессии. Ты знал, что юный принц работал в следственном отделе магического контроля? Ловил магических преступников, чтобы передать их суду. И в университет скользящей магии, где училась твоя матушка, его занесло вовсе не ради изучения прелестей юных адепток.
— Хотите сказать, что он искал там еще одного мага времени?
— Я ничего не хочу сказать, я озвучиваю факты. Расследования того периода изъяты из архива или скрыты под грифом секретности. Достоверно известно лишь одно: будущий Кредигус Пятый значится в этих документах под чужой фамилией: Морренси.
От неожиданности я забыла, как дышать, да и Эдвард, судя по мертвой тишине, тоже.