Королевский дуб

— Мне все равно, — весело отозвалась Хил. — Том сделает мне другое платье из цветов и листьев.

— Такого дня стоит подождать, — усмехнулась я. — Хоть он и может быть человеком Ренессанса, но все же он не волшебник.

— Ты же знаешь, что он может сделать одежду и все такое из волокон и листьев, — не унималась девочка. — Том показывал нам, как это делается. Забыла?

— Нет. Но не думаю, что его мастерство достигло такого совершенства, что он способен делать плиссированные складки и аппликации. Пойми, Хилари, он, в конце концов, такой же человек, как и все.

— Тогда почему ты так выглядишь? Почему улыбаешься все время? Ты не улыбалась с тех пор, как произошла ваша ссора.

— Откуда ты знаешь про ссору? — подскочила я.

— Просто знаю. Я всегда все знаю, когда дело касается Тома. Я знала, что ты вернешься на ручей, но не знала когда. Я рада, что это случилось в наши дни рождения. А то я уже начала уставать от необходимости быть милой с Пэт.

Я покачала головой.

— Тебя не проведешь, а, мисси?

— Нет, конечно, — заявила она как само собой разумеющееся. — Ах, мама, я так счастлива!

— Рада, что это так, дорогая, — улыбнулась я, но небольшое дуновение страха затуманило мой мозг. „Не будь такой счастливой, моя маленькая девочка, — думала я. — Такое счастье может накликать беду…"

Том сидел на ступеньках крыльца, держа на плече Эрла, как это было, когда мы в первый раз приехали на Козий ручей одни. Он был одет в рейтузы и камзол, рукава сорочки с буфами были закатаны до локтей. Для середины июня солнце слишком припекало, пот покрыл росой лоб мужчины, а усы стали влажными. Том крошил картошку в огромный черный чугунный котел, давая время от времени кусочки Эрлу. Енот поедал их с покорным видом существа, оказывающего обременительное одолжение другу. Когда они увидели нас, то улыбка Тома прорезала бороду белым всплеском, а Эрл начал стрекотать, трещать и скакать на плече хозяина. Том бросил нож для чистки картофеля и раскрыл объятия. Хилари бросилась к нему и уткнулась лицом в плечо мужчины. Том крепко прижал девочку и слегка покачивался вместе с ней. Эрл похлопал Хилари по черным волосам, а затем перекатился на ее узкое плечико.

— Я скучал без тебя, Принцесса, — произнес Том. — Мы все скучали. Эрл стал таким нервным, что мне пришлось пригрозить ему доктором, а Мисси почти зачахла; не желает есть ни кусочка. Может, ты ухитришься заставить ее пощипать немного травы.

Хилари отступила назад, изучая Тома.

— Ты выглядишь, как картинка в учебнике истории, — сказала она. — Хотя твоя борода царапается. А что, Мисси больна?

— Тогда прочь бороду сразу после праздника, — решил Том. — Я не царапаю леди. По крайней мере, умышленно. Не думаю, что Мисси заболела. Скретч ничего не обнаружил. Но она отказывается есть. Похудела. На самом деле я считаю, что она объявила голодовку до тех пор, пока ты не приедешь на ручей. Почему бы тебе не сбегать вниз и не посмотреть на нее? Угости ее этим клевером. Его принес Скретч.

Он вручил девочке корзинку со свежим ярко-красным клевером, достав ее из-за спины с террасы, и яркий голубой ветерок, в который превратилась Хил, в тихом желтом полдне помчался вниз к козьему сараю. Том посмотрел вслед девочке, затем перевел взгляд на меня.

— За один месяц она так выросла. И еще больше похорошела. Черт возьми, как я скучал без вас. И больше не хочу пропустить ни мгновения ее роста и взросления. И не хочу упустить ничего в тебе. Все. Точка.

— Я тоже.

— Тогда давай постараемся.

— Согласна.

Хилари возвратилась из козьего сарая. Шла она медленно. Маленькая козочка бежала за ней, блея и тычась в руки девочки хорошеньким черным ртом. Меня поразил вид Мисси. Она действительно казалась намного более худой, чем я ее помнила, серо-коричневая шнура была взлохмачена и не блестела. Дело не в том, что за ней не ухаживали, нет, маленькие черные копытца недавно аккуратно подравнивались, шерсть была вымыта и расчесана, но в поступи козочки чувствовались вялость и тяжесть, в то время как раньше ей были присущи воздушность и легкость, под стать походке Хилари.

— Том, ты уверен, что она не больна? — прошептала я. — Она выглядит по-настоящему плохо.

— Мне кажется, она просто скучала по Хилари, — ответил он. — Скретч разбирается в козах лучше любого ветеринара. Но он ничего не может найти. Или, по крайней мере, ничего, что он видел раньше, а он видел все известные болезни коз. Думаю, он прав. Сейчас она оживлена намного больше, чем в течение последних двух недель. Давай посмотрим, поела ли она. Как дела с клевером? — обратился он к Хилари.

— Она съела его весь и просила еще. Но, Том, от нее действительно остались кожа да кости.

— Теперь все будет хорошо — ведь ты здесь, — улыбнулся Том. — В кухне есть еще клевер. Мы дадим ей попозже. С Мисси будет все в порядке. Вот увидишь.

— Я больше никогда не оставлю ее, — сказала Хилари, горячо обнимая маленькую козу. — Никогда не покину ее ради той глупой лошади.