Королевский дуб

— И люди еще удивляются, почему все великие повара — мужчины. Не беспокойтесь, мисс Диана, через несколько минут он отправится прямо на вертел и к полуночи станет очень вкусным. Во всяком случае, при жизни он был настоящим негодяем. Скретч раздобыл его в верховьях болот. Этот мерзавец неделями воровал детенышей у черепах.

— Для тех, кто не может есть то, что все еще на них смотрит, включая и меня самого, имеется индейка из магазина, — донесся голос с потолка. Я подняла голову и в сумерках увидела Риза Кармоди, стоящего на лестнице и развешивающего яркие геральдические знамена по стенам. На темных бревнах в тусклом свете они выглядели таинственными, величественными и какими-то средневековыми. Я сказала об этом.

— Не тот период, но эффект что нужно, — усмехнулся Том. — Мы решили не быть пуристами в данном случае. Вечер в некоторой степени охватывает диапазон от „Беовульфа"[94] до Венеции восемнадцатого века. И к нам прибудут множество средневековых монахов и монахинь. Не у всех ноги так идеально подходят для камзолов и рейтуз, как у меня и у Мартина.

— Согласен, — отозвался Риз с высоты. Он был в плотницком комбинезоне поверх атласной, с пышными рукавами, сорочки изумрудного цвета. — Скретч вообще не желает надевать какой-либо костюм.

— Не собираюсь я разодеваться, как какой-нибудь иностранный готтентот, — спокойно произнес Скретч. — Сдается мне, белые люди все хотят быть кем-то еще. Мне и без того было трудно оставаться все время самим собой.

Я рассмеялась и обняла старика. Под пальцами я ощутила его птичьи ребра, дыхание Скретча было кислым и густым, как воздух в комнате больного.

— Позаботься о себе, — попросила я. — Ты единственный из этой банды, у кого есть какой-то рассудок… Господи, Скретч, я слышу твое дыхание и хрип.

— Обычная простуда, — ответил он. — Подхватил в верховьях, когда рыбу ловил.

— Рада слышать, что ты только этим занимался. Я думала, все вы некоторое время тому назад развлекались независимым шпионажем в верховьях реки.

— Ого, мисс Энди, какое у вас богатое воображение, — крикнул Риз со своего насеста.

— Значит, ты думала, что мы собирались взорвать завод, так? — немного позже спросил Том. Мы находились в спальне, и он закреплял у меня на плечах пурпурный атласный плащ на ярко-алой подкладке. На голове у меня красовалась ослепительная диадема из серебряной бумаги и горного хрусталя. Маленький плащ и диадема, предназначенные для Хилари, лежали на огромной кровати.

— Да, такая мысль приходила мне в голову, — ответила я. — В конце концов, ты же не представлял собой образец здравомыслия в тот день в лесу. Что вы делали в верховьях, Том? Или мне не стоит об этом спрашивать?

— Ну что ты. Имеешь на это полное право. Итак, первое, что мы сделали, это поручили Ризу проверить все анализы почвы и воды на тот день на каждой станции вокруг болота и на реке. На протяжении многих миль ниже опасной зоны они не показали абсолютно ничего необычного. Но мы все равно произвели очистку. Это было необходимо после оленихи… Эта очистка была самая большая и изнурительная из всех, что мы производили раньше. Заняла она три дня. И почти прикончила Скретча. Но его невозможно было заставить воздержаться от участия. Старик отлеживался в течение нескольких дней после этого. Господи, она была тяжела для всех нас…

— А Вирбиус… — подсказала я.

— Да, — произнес Том и задумался. — Энди, это не всегда является необходимостью. Фактически очень редко. Но… загрязнение было очень серьезным. После убиения мы пропели в его честь самые лучшие песни.

— Уверена, что Вирбиус оценил это, — заметила я, но тут же пожалела о своем сарказме. — Ты считаешь, что теперь все очищено?

— Думаю, что да. Скретч говорит, все в порядке, если это было единственным случаем. Если же нет — тогда ничего не закончилось.

— Ты говорил, что вы следите за анализами каждый день…

— Да. Это так. Вода такая же чистая, как и всегда. Наверно, я сорвался тогда, не разобравшись во всем до конца. Но было полное ощущение, что в лесах что-то не в порядке. Все остальные думают, что все хорошо. Это было очень сильное очищение.

— Теперь ты можешь оставить все в покое?

— Так я и поступил. Мы сделали все, что могли. Раньше этого было достаточно.