Королевский куттер

И все же Дункан — а вместе с ним и Натаниэль Дринкуотер — все еще придерживались убеждения, что голландцы могут еще предпринять вылазку, а их задача не дать им этого сделать. По мере того как лето клонилось к осени, рутина блокады стала сказываться как на кораблях, так и на людях. Большую часть времени линейные корабли стояли на якорях на безопасном расстоянии от берега, а во время штормов даже укрывались на рейде Ярмута. Западную оконечность Хаакгрондена прикрывал отряд в составе фрегатов «Болье», «Серк» и шлюпа «Мартин». Отряд служил звеном связи между адмиралом и небольшой флотилией, находившейся в непосредственной близости от противника, то есть лейтенантами, командовавшими люггерами и куттерами у мели Хаак.

Куттеры «Роуз», «Король Георг», «Дилиджент», «Эктив» и «Кестрел» долгие недели торчали на своих постах, опираясь на поддержку люггеров «Блэк Джоук» и «Спекьюлейтор». Названия последних служили темой бесконечных острот на предмет того, осмелятся ли голландцы высунуть нос. Когда на передовые позиции выдвигался «Спекьюлейтор» шансы оценивались выше, чем когда это место занимал иронично поименованный «Блэк Джоук».[30]

На легкие силы выпала рутина патрулировать проливы и выполнять роль посыльных судов. Выматывающая и казавшаяся бесконечной работа. Надо было следить за проходами, считать мачты вражеских кораблей, подмечая, на каких установлены стеньги и реи, постоянно беречься мелей, следить за фазами прилива и отлива и не давать ветру прижать себя слишком близко к полевым или стационарным батареям.

Гриффитс оправился и снова вступил в права капитана. Но голландцы все не выходили. Неделя сменялась неделей, ожидание перерастало в раздражение, потом в мрачную апатию. Офицеры флота опасались рецидивов мятежа и с опаской высматривали признаки недовольства сниженными по необходимости рационами. Поначалу незаметно, но затем все ощутимее узы дисциплины начали становиться все сильнее, и страх возврата «к прежним временам» поселился на всех нижних палубах. Успехи мятежа растратились для матросов в мелких препирательствах и обидах. Все помнили расправы с бунтовщиками из Нора и прекрасно понимали, что у «синих курток» по-прежнему нет никакой свободы, казначеи не стали ощутимо совестливее, а жалованья им не видать как и раньше.

С наступлением сентября погода ухудшилась, и адмирал, принимая во внимание состояние эскадры, решил вернуться в Ярмут с целью подлатать корабли, пополнить припасы и высадить больных. Ибо цинга разыгралась не на шутку, и такой заботящийся о подчиненных адмирал как Дункан просто не мог дольше держать их в море. Но одновременно опасался, как бы голландцы, так долго не подававшие признаков жизни, не попытались воспользоваться его временным отсутствием.

Дринкуотер вглядывался в ревущую тьму, цепляясь за наветренные ванты и съежившись под напором шторма. «Кестрел», до предела зарифив паруса и выпустив центральные пластины шел курсом норд-вест, выходя из Молен-Гат и стремясь к открытому морю и безопасности. Где-то к югу от него должен пробиваться через буруны Хаакгрондена «Дилиджент», покидая Шульпен-Гат, в то время как «Роуз» уже давно должен был улизнуть из Вест-Гата.

Натаниэль ожесточенно тер глаза, но соленые брызги и яростный шторм не давали смотреть прямо в наветренную сторону. Молодой человек силился разглядеть огни «Серка», но не видел ничего дальше выраставшего из темноты гребня очередной волны, с которой буйным порывом рвало белую шапку.

Нос «Кестрела» врезался в нее, и длинная полоса бушприта скрывалась из вида. Вода облизывала орудийные порты, пена достигала до самого планшира, но воды корабль не черпал. Наблюдая за поведением куттера, Дринкуотер почувствовал неожиданный приступ буйной гордости. В нелегкие моменты, когда от них, моряков, не зависело уже ничего, и оставалось полагаться лишь на искусство корабелов из Уайвенхо, «Кестрел» никогда не подводил свою команду.

Натаниэль повернулся и осторожно стал пробираться на ют, придерживая готовый улететь плащ. Проверив курс, он привязался к бакштагу левого борта, пропустив его свободный конец вокруг талии.

Появился Тригембо — призрачная фигура в непроглядной тьме.

— Вы посылали за мной, сэр?

— Да. Нужно время от времени делать лотовые промеры, если, конечно, ты справишься.

Он скорее угадал, чем разглядел усмешку, скользнувшую по губам корнуоллца.

Этой ночью на мель сесть никак нельзя.

Дринкуотер прислонился к толстому канату. Он чувствовал, как вибрация рангоута волной проходит через его тело, передаваясь на корпус, и ощутил себя частицей единого целого, называемого «куттер». Чувство показалось ему очень приятным, оно согревало, вопреки дикому вою разыгравшегося шторма. На какое-то время померкло даже воспоминание о Брауне, раскачивающемся в петле.