Королевский штандарт

– Обещаю, я сделаю все, что смогу, только потерпите, но для этого мне нужно съездить в Берлин.

– Я буду ждать Вас, Вы дали мне надежду.

– Давайте я провожу Вас домой, а Вы расскажете мне о Вашем отце.

Так Кристиан узнал его имя, и то, кем он являлся. Он не понимал, о каких бумагах говорила Анна, но был уверен, что это были документы связанные либо с восстанием тридцатого года, либо с грядущим возможным восстанием шестидесятых годов. Одно он знал точно, Йован – отец Анны, либо сейчас, либо скоро будет в Польше, ведь документы, скорее всего, нужны зачинщикам. Нужно было скорее ехать в Пруссию, ведь счет шел на часы. Он собрался за пару часов и выехал через час после полуночи, на дарованной ему королем карете, подгоняя извозчика. Кристиан не смог сомкнуть глаз этой ночью, обдумывая, как будет вести себя в Польше, и как будет действовать, но от своих слов он отрекаться не стал бы: ведь Гофман был честен, а честь была его вторым именем, в прямом смысле этого слова.

Глава 5

Кристиан проезжал границы Пруссии. Утренний туман садился над этим маленьким государством, и Гофман ехал размерено, наслаждаясь той атмосферой, которая обитала в это утро здесь. Он успел проехать всего пару миль по родной земле, как раздался выстрел и конь упал замертво. Прусак едва успел встать, как увидел бегущих на него людей, которые кричали по-датски:

– Это немец, это немец. Сдавайся, враг Европы!

Их было около шести человек. Достав свой револьвер, Гофман выстрелил, один датчанин пал без дыхания. Расстояние позволяло перезарядить пистолет и выстрелить повторно. Второй нападавший пал. Выхватив шпагу он начал драться с четырьмя подбежавшими датчанами. Их шпаги были короче шпаги Кристиана. Трое датчан были повергнуты, и четвертый бросился в бегство – прусак догнал его и повалил на землю. Тот стал кричать на своем языке:

– Я прошу тебя отпустить меня.

Кристиан немного понимал по-датски, поэтому решил вести свой диалог на языке врага.

– Если ты хочешь, чтобы я тебя отпустил, ты должен сказать мне, почему напал на меня.

– Наш король готовится к войне. Мы – датские партизаны, мы убиваем каждого немца, которого находим. Таков приказ.

– Ты один?

– Нет, наш лагерь рядом.

– Ты должен отдать мне свой пистолет. Это гарантия, что ты меня не сдашь.

Пленник повиновался. Гофман приказал ему встать и жестом указал на свободу. Датчанин убежал, а Кристиан продолжил свой путь на датском коне. Теперь он вез королю две новости, о согласии русских и о готовящейся войне.

Въехав в Берлин, он разыскал Бисмарка, тот встретил его тепло:

– Ты уже приехал, мой друг?

Кристиан не стал начинать издалека:

– Император Александр согласен на полный нейтралитет.

– Как тебе удалось так быстро уговорить его?

– В Польше начинается восстание. Я обещал, что Пруссия поможет России его утушить.

Министр заинтересовался:

– Расскажи об этом подробнее.

Гофман поведал все, что знал сам, Отто направился вместе с ним к королю. Бисмарк смог договориться с Вильгельмом о направлении своих войск, при условии, что Пруссия сделает свой ход лишь после полного начала восстания.

Король был в прекрасном настроении:

– Ты славно поработал, мой сын.

– Это не все. По пути сюда на меня напали датские солдаты, их гарнизон разбит не далеко от Кенигсберга.

– Что? Немедленно нужно начинать войну.

Неожиданно министр заявил:

– Я против.

– От чего же?

Бисмарк, положив руки за спину и отвернувшись от короля и Гофмана, медленно пошел по залу, говоря:

– Дания понимает, что прошлая победа – заслуга Европы, а сам Копенгаген – слаб. Между тем, совершив рывок сейчас: не до конца готовыми, мы можем повторить ошибки России, и злой рок, обрушившийся на нее в Крымской войне, рухнет и на нас. Да, датчане слабы, более того, их гораздо меньше, чем нас, но не забывайте, что в Европе есть государства, помимо России. Французы и англы не допустят нашего укрепления, а тем более объединения, поэтому лучше будет обдумывать каждый шаг, не делая лишнего.

Король наконец спросил:

– Но как же быть?

Министр обернулся:

– Мы либо дадим им напасть, либо нападем тогда, когда они максимально не будут готовы.

***

Между тем Виктор Эммануил занимался государственными делами. На его уме было очень важное дело – присоединение Рима. Этот город принадлежал Франции, но уже через десять дней после того, как итальянский монарх принял свой титул, он объявил Рим – будущей столицей Италии. Так же головной болью короля была Венецианская область, которая входила в состав Австрии. Монарх жаждал присоединения этих территорий, но не мог сделать этого, ведь он не хотел воевать ни с Францией, ни с Австрией. Виктор Эммануил вновь смотрел на Пруссию, ибо Италия, как и она, жаждала объединения, он верил, что когда-нибудь Пруссия поможет решить этот вопрос, но это были лишь надежды.