Королевский штандарт

В это время Калисто искал Кристиана, который в то время собирался возвращаться в Россию. У него не было зацепок, он не знал где искать, а главное кого. Возможно, это был старик, или мужчина в расцвете лет, а может быть, это была и вовсе женщина. Он прислушивался к каждому говору, пытаясь найти прусский акцент. Аллегро хорошо знал, как он звучит, ведь для его возлюбленной родным языком был прусский, но, хоть она хорошо знала и изъяснялась на итальянском, акцент не проходил ни на миг.

Почему же он не услышал его в голосе Гофмана? Может быть, он был слишком увлечен, или устал после томной поездки? Нет, дело было совсем в другом: Кристиан, зная о намерениях Калисто, нарочно путал его с самого начала его миссии. Дело в том, что прусак владел не только прусским, русским и датским языками, но так же он мог говорить на австрийском диалекте. Австрия была германским государством, следовательно, ее граждане изъяснились по-немецки. Но так устроен язык, что зачастую в нем преобладает диалектика. Например, Мордовия, которая три века назад вошла в состав Российского Государства, имела две народности: мокшу и эрзю. Диалектика ее была и остается настолько развитой, что разные говоры могут встречаться каждые шесть верст. Главным же диалектом было смешение двух языков в один: шокшанский. Подобно такому принципу было использование немецкого языка многими европейскими странами, но вернемся к Гофману.

Хорошо зная австрийский диалект, он мог говорить так, что невозможно было понять, говорит прусак или австриец, как раз за последнего и принял его Аллегро. В планы Кристиана входила тайная игра с итальянцем, и желание запутать его, не выдавая себя. Он желал влиться в доверие, и обмануть Калисто, убедив его, что никакого дипломата нет, или он схвачен, или давно уехал из России. Почему же Гофман так поступал, ведь в его миссии не было ничего шпионского и преступного? С одной стороны это было так, но с другой…

Во-первых, Калисто мог разрушить так чутко настроенные отношения с Александром, во-вторых, Кристиан начинал вести двойную игру, ведь решившись на спасение Митича, он подвергал себя опасности, ведь Вильгельм не приветствовал жертвы, ради подданных других корон. К тому же, он чувствовал, что из этой страны он не вернется прежним, а в связи с нарастающим накалом событий, не знал – вернется ли вообще.

Калисто, гуляя возле гостиницы, услышал ту самую речь, которую искал; обернувшись, он увидел человека немецкой внешности. Беловолосый, с тонкими щеками человек ругался с кухаркой гостиницы, а в его словах явно преобладали нотки немецкого языка.

Итальянец сделал вид, что он плохо понимает русский язык, и ему безразлично все, что происходит вокруг. После того, как человек, вдоволь обругавши кухарку, пошел прочь, Аллегро последовал за ним, постоянно прячась, чтобы не попасться ему на глаза. Предполагаемый прусак завернул за угол и вошел в дверь, подойдя к ней итальянец прислушался, с внутренней стороны двери доносился разговор двух немцев. Калисто знал немецкий блестяще, основной вклад в это внесла его Андреа, и он мог понимать, о чем говорят внутри помещения, и он понимал.

– Я говорю тебе, Джерд, за мной пристально следят.

– Алоис, о чем ты говоришь, кто будет за тобой следить?

– Они узнали обо всем, и послали воинов.

– Успокойся, расскажи все внятнее.

– Вчера я вышел из гостиницы, чтобы отправится к тебе, но увидел человека на коне, он достал пистолет и начал целиться в меня. Я вбежал в двери гостиницы, он не успел выстрелить.

– Ты запомнил его?

– Он был в маске, я не видел его лица.

– Что ж, я со всем разберусь, а теперь иди и делай, что должен.

Аллегро спрятался за рядом стоящим углом здания, из-за дверей вышел все тот же человек, и оглядываясь пошел прочь. Итальянец был уверен, это тот прусак, иначе какие важные дела были бы у него, и кто бы мог за ним охотиться? Кстати последний вопрос волновал его достаточно сильно, ведь если немца убьют, то никакой информации он узнать не сможет. Лишь только тот скрылся из виду, Каллисто вышел из укрытия и пошел своей дорогой.

Гофман же уже выехал из Берлина и направлялся в Петербург, и казалось бы, его миссия была успешно выполнена, но Бисмарк понимал, что сейчас рядом с Александром нужно держать своего человека, и Кристиан хорошо подходил для этой роли. Кстати говоря, Гофман сам подсказал министру об этом, ведь ему нужно было вернуться в Россию для исполнения желания помочь девушке, которая так понравилась ему, к тому же Александр ждал его, а он не мог подвести надеющихся на него. Он хотел посоветоваться с Иваном, надеясь, что тот подскажет ему с чего начать, а, возможно, и сможет чем-либо помочь. В отношениях с Лапоуховым он нисколько не лицемерил, он искренне полюбил его суть, его характер. Ему не хватало друга в этой чужой стране, ведь тут все было совсем никак в Пруссии.

И сейчас, проезжая Кёнигсберг он думал о дальнейшей жизни в России, о том, с чего он начнет поиски отца девушки, но более всего он думал о самой Анне.