Королевский тракт

— Мой ярл, два дня назад мы по слову твоему заложили у болот новый форт, и доставили в него припасы, но пройти дальше не смогли. Три роты пращников при поддержке сотни фризов попытались исследовать ближайшие окрестности, но если бы им позволили войти глубже в лес, а уже потом напали, то на этом бы им и конец! — вестник несколькими глотками промочил горло из поднесенной фляги и через мгновение продолжил уже не таких хрипящим и надтреснутым голосом. — Прежде чем им смогли нанести слишком уж серьезные потери, из форта на помощь вышли еще почти полтысячи воинов и враги в итоге лишь злобно облизнулись, но не удержали своей добычи…

— Твою ж ты, «дивизию»! — привычно по-русски в полголоса прокомментировал Игорь, и потребовал подробностей. — Что было дальше?

Глава 9. Грязные танцы

Граница между севером и югом Адоланда, после полуночи

(19 апреля)

Вторая попытка пересечь Срединные топи[69] тоже была разведкой. Только на этот раз — тайной, — без аккомпанемента и куда в меньшем числе. Да и окольными — чисто условными тропами. Прикинув, что заслать вдвое-втрое или дальше впятеро больше воинов, чем в пошлый раз — не вариант, и попытку проломить оборону местные могли предусмотреть, — я решил глянуть на все лично. Все-таки «своя рука — владыка!»

Самая большая проблема предстоящего театра военных действий была не в чудовищной мешанине из бездонных болот, и не в тысячах заводей с открытой водой, и даже не в густых непроходимых пятнах джунглей, вымахавших на каждой доступной возвышенности или мелководье…

Труднее всего было понять, что вообще делать с этой сумасшедшей и совершенно непредсказуемой смесью из всего перечисленного. Причудливое и непроходимое месиво, делало решительно непонятным, как, черт возьми, здесь в принципе можно наступать?!

Наступление по торговой дороге без очистки топей, означало постоянные — скорее всего, еще и безответные — потери.

«…Стойте!» — крадущийся впереди проводник снова повторил свой стоп-сигнал, и все безропотно замерли ровно там, где каждого из нас и застала эта команда.

Всего пара часов пути среди местных «красот», несколько залетов в грязные вонючие ямы, и вряд ли хоть у кого-то осталось желание проявлять инициативу, или пусть даже самая крошечная тяга к незапланированным подвигам.

Хотя некоторые как германские, так и кельтские племен по-прежнему верили, что болото — это кратчайший путь к богам, и даже сохранили культы, что практиковали ритуальные удушения[70], — но в мой отряд вряд ли попали настолько уж ревностные поклонники таких замшелых традиций, чтобы рваться навстречу к предкам именно сейчас.

Тем более что культы, все еще требующие человеческих жертвоприношений, пусть даже готовые удовольствоваться жизнями врагов или пленников, среди фризов считались и правда, жутким анахронизмом.

Но сама мысль, присмотреться к соратникам, вызвала неожиданный интерес, и я с любопытством окинул взглядом свое разношерстное воинство…

Местная Луна сейчас давала достаточно света, чтобы рассмотреть лишь контуры тел или самые приметные препятствия, но я-то был далеко не обычным человеком, и интересовался не просто выражением лиц или позами этих людей.

В отряд отобрали три десятка тех, кто хоть раз ходил через болота, а еще лучше — жил возле них, и мог хоть сколько-нибудь «привычно» почувствовать себя в этой вылазке. В итоге ни один из личных телохранителей не попал в список, и только Гильмо сумел настоять на своем участии.

Самым юным в отряде был один из двух проводников — идущий последним 22-25-летний парень, — проживший свои первые десять лет в похожих условиях где-то в Центральном Эйдинарде. А старшим «лоцманом» (учитывая обилие воды вокруг) — числился 40-летний ветеран, лет двадцать назад пересекший здешние болота по торговой дороге, и фактически ничего не знавший о местах, через которые предстояло пробираться.

Именно поэтому он часто «пугался» и с незавидной регулярностью сигналил «опасность!», что все начали воспринимать как должное, практически только что.

В самом начале пути, многие еще стремились выделиться в глазах нанимателя, и вели себя временами, словно бестрепетные (но в этих условиях, читай — безголовые) профессионалы-болотники.

А ведь стоило всего одному из них лишь разок оступиться, и самую малость — не до смерти — побулькать в совершенно невидимой со стороны заболоченной яме, как глупая бравада закончилась.

«…Нет, вроде паники или лихорадочного непредсказуемого возбуждения на аурах воинов не наблюдается, а значит, опыт и привычка к постоянному риску все-таки взяли свое. Ага, пора…»

Проводник снов ожил, но двинулся он в обход чем-то не приглянувшихся ему кустов. Через практически такие же.

Ну, или это на взгляд «опытного ботаника», вроде меня.

Воин заскользил среди травы, чуть пригнувшись, словно бы пытаясь обогнуть чем-то опасные ему заросли. Против часовой стрелки. Я уже знал, что делают так обычно не только из страха перед мифическими наблюдателями.