Королевский тракт

Красавица-фризска — это женщина с большой грудью и попой, и вообще — крепким, тренированным телом, в котором при необходимости, хватит запасов, чтобы выкормить дитя, даже если вдруг случится голод. Но при этом накопление не должно перейти в ту стадию, где эти самые запасы начинают ослаблять тело, вместо того, чтобы повышать его выживаемость.

Так что бурная личная жизнь последних нескольких недель, из-за которой черты лица у Лиобы заострились, а тело потеряло очаровательную юношескую округлость, став еще более «спортивным» — заставляло ее нервничать. И никакие уверения, что Игорь все равно в восторге от того, что видит — по большому счету на это не влияли. Особенно на фоне общей неопределенности положения.

Но тут уже Игорь ничем не мог помочь даже на словах. Точнее — как бы мог, но это бы стало нарушением договоренностей с ярлом Эрвином Сильным.

Брачный сговор с ивингами предполагал, что до возвращения из похода и женитьбы на его внучке, треверский правитель не станет брать других жен или наложниц. На тот момент никаких проблем с этим обещанием не было, а сейчас вдруг выяснилось, что оно создает некоторые — как чисто психологические, так и репутационные проблемы для Лиобы и ее отца. Но ссориться с ивингами, когда его собственное положение настолько неопределенно — было бы изрядной глупостью.

Тем более сейчас, когда вдруг выяснилось, что просто гигантских ресурсов, потраченных на армию, хватает только для противостояния всего двум, и не самым сильным племенам.

Конечно же, с треверской марки можно было бы собрать еще несколько тысяч слабо обученных бойцов, но тогда бы его земли остались уже совсем беззащитны, и в случае военной неудачи, был риск вообще их потерять.

В общем, если еще оставался хоть какой-то шанс, что предательство Торгового Союза не выльется в нечто большее, уже в настоящее противостояние, то им стоило воспользоваться. Слишком уж неравны были силы. И потенциальной «честью» отца Лиобы (и тем более, ее чисто психологическим заморочками) пока стоило пренебречь, как исчезающе малой величиной. Хотя планы у подмосковного интригана на них были, и немалые…

Осознав, что девушка опять пыталась раскормиться, Игорь расхохотался, но тут же вернул на лицо максимально серьезное и самое «убедительное» из доступных ему выражений:

— Милая, ты действительно прекрасна, и тебе вовсе ненужно заставлять себя есть. Нет, если хочешь, вся моя еда — твоя, но если ты делаешь это чтобы немного больше походить на коренастых воительниц, что есть в некоторых отрядах, то уверяю тебя: их я не считаю привлекательными!

Тут же сообразив, что охрана у палатки может услышать, пересказать, и такой однозначный выпад явно повредит репутации, тем более, среди воинов, Игорь тут же «уточнил»:

— Нет, среди них есть очень аппетитные, но ценим мы их не за внешность! Тут, среди битв, красота дев валькирий — это далеко не самое главное! И делить постель я все же предпочитаю с тобой, а не с боевыми товарищами, — Игорь хмыкнул от двусмысленности своего пассажа, и решил завязывать с речами, чтобы «не договориться» до какой-нибудь совсем уж ереси.

Вытянув приглашающе руку в сторону Лиобы, дождавшись, когда она отзовется на призыв и начнет двигаться в его сторону, он в мгновение ока ускорился, подхватил ее, и вернулся к «обычным скоростям», уже на их совместном ложе.

Такое перемещение в пространстве вызывало у человека ощущение, похожее на «Земля уходит из под ног». Что-то вроде короткого полета в невесомости… В общем, девушке эти мгновения сладкой беспомощности страшно нравились, и мгновенно почти гарантированно настраивали ее на амурный лад. Естественно, Игорь не упускал возможности время от времени упростить переговорный процесс.

Еще через пару мгновение — уже реального времени — он осыпал ее лицо, шею и задорно торчащую грудь поцелуями, отчего к еде они вернулись, лишь когда яичница безнадежно остыла. Но голод и любовь, а еще голод после любви — это куда лучшая приправа, чем даже самые глубокие заблуждения о питании…

* * *

Весть о начале переправы Игорь получил еще к полудню того дня, когда она началась.

Средневековое войско с обозами, как и торговый караван, проходили в лучшем случае — километров 25–30 в сутки. Но маленькая группа всадников со сменными животными может преодолевать то же самое расстояние за час или даже быстрее. Конечно же, по знакомой дороге. Поэтому четыре караванных перехода от реки и до пограничных убийских замков вестники Эгира преодолели меньше чем за половину дня. Практически одновременно с врагами.

Еще через пару часов, уже на свежих лошадях, посланники прибыли к Серому замку (Грисбургу).

К этому времени вся незанятая на охране каких-нибудь укреплений или в патрулях пехота, уже была сконцентрирована на границе, и только ударный кулак из отборной конницы Игорь держал почти в шестидесяти км от нее. На тот случай, если бы враг передумал выжидать и каким-то чудом смог прорваться незамеченным к основным силам, блокировав их в захваченных замках и крепостях.