Королевский тракт

Глава 20. Битва племен

Тулингия, утро третьего дня в долине Штейнхайм

(11 июля)

У германцев, как и у всяких приличных индоевропейцев, самым старшим и уважаемым богом изначально считался Громовержец. Донар, более известный большинству из нас по своему скандинавскому имени — Тор. И, конечно же, он мало чем напоминал этого гей-позитивного слюнтяя с молотком, придуманного «Марвелами».

У греков нескорым его аналогом был Зевс, и как вы знаете, он сумел выбиться в Отцы Богов. Как и некоторые другие его средиземноморские «братья», тот же римский Юпитер.

Ну, или, например, просто пробились в правители, как балтский Перкунас.

Самый упоминаемый в Ригведе[106] индуистский бог-громовержец Индра особой карьеры сделать не сумел. Как и его славянский брат-двойник Перун.

Как уж там получилось, но бог Один (у континентальных германцев — Вотан) первоначально был вообще скорее демоном. Ну, чей, скажите мне, верховный небожитель начинал с того, что носился по небу во главе Дикой Охоты[107] и похищал души зазевавшихся путников?

На Земле его продвижение связывали с общим возвышением военной аристократии у германцев. Фризы же этого мира утверждали, что именно Один возглавил Великое Вторжение германо-кельтских племен более двух тысяч лет назад, и именно ему они были благодарны за победу.

Не все фризы согласились с новым положением Отца Дружин, а потому молот — символ Громовержца Донара\Тора — все еще был очень популярен.

Бэкграунд у Верховного был такой, что даже профессиональные воины и, казалось бы, самые преданные почитатели, старались избегать его, соответствующим образом, «неподготовленного» внимания.

Даже прямая молитва Одину\Вотану у местных начиналась с некоторого числа непрямых — иносказательных и очень комплементарных обращений. Только задобрив и подготовив его таким образом, лишь тогда можно было рискнуть, чтобы привлечь внимание непосредственным обращением по имени. Ну и соответствующей жертвой, конечно.

Игорь стоял в поле с западной стороны лагеря, у воткнутого в землю огромного копья — именно так выглядел походный алтарь непредсказуемого бога воинов, — в окружении почти всей своей армии, и вот уже минут десять изощрялся в славословиях:

— …приди, приди о Предводитель Яростных! Владыка Асов и Отец Дружин — Вотан, к тебе мы взываем!!!

Дождавшись ключевой фразы, четверо временных помощников-ветеранов подхватило цепи, и подвело к нему красавца-жеребца. Да, именно конь считался священным животным Одина\Вотана, и из-за этого некоторое время конина в Северной Европе даже была под запретом. Ну, или как минимум — очень нежелательной пищей…

Цепи, на которых вели жертвенное животное, были закреплены не на шее, а на ногах — точнее «бабках». Стоило им приблизиться, как ловкие «военные-пенсионеры» мгновенно закрепили их на скрытых в траве крюках, и так же резко рассосались. Они присоединились к остальным — самым уважаемым воинам, сосредоточенным во внутреннем круге почитателей воинственного божества.

К этому моменту ярл Ингвар уже стоял наготове и держал в руках церемониальный меч Милостивого бога Ления, Врачевателя и Защитника, чьим Верховным жрецом он по-прежнему оставался.

Языческие боги вообще не были сильно ревнивыми, и вряд ли покровитель треверов возражал против такого совмещения. Этот ритуал был штукой нечастой, но все же проводился в самые ответственные моменты, что случалось не раз за прошедшие века. И раз племя все еще не сгинуло, значит Лений и правда, не имел резких возражений.

Самого Игоря в этот момент смущало совсем другое: не поверите, но его напрягала необходимость принесения в жертву коня!

Нет, казалось бы, за прошедшие три года он лично и «в составе организованной группы» перебил прорву народа. И в самом деле так, но проблема была в необходимости делать это собственноручно.

Искривленный в обратную сторону бронзовый клинок больше напоминал серп-переросток, и идеально подходил к задуманному, поэтому стоило помощникам рассосаться, как он резко ускорился, заступил гневно раздувающему ноздри жеребцу сбоку и, со всей доступной силой и скоростью обрушил клинок на грациозную тонкую шею.

Стоило Игорю вернуться к нормальным скоростям, как на него обрушился приветственный рев почти из десяти тысяч глоток.

«Чистая, блин, работа…» — только и сумел он подумать, видя, как вся кровь благородного животного, буквально в считанные секунды покидает его жилы. Сердце обезглавленного животного было не в курсе, что целостность тела уже нарушена, и больше всего это зрелище напоминало кровавый взрыв.

Красное дымящееся пятно, которого вот только что еще не было, вытянулось строго на север — в сторону вражеской крепости. Для треверов и примкнувшим к ним наемников, это однозначно выглядело, как счастливое предзнаменование.

«Ну и слава богам, если они, конечно есть…» — только и сумел подумать он, перед тем, как скомандовать войску, разойтись по местам. Не смотря на «все доказательства», не сказать, чтобы бывший подмосковный журналист стал очень сильно верующим.