Королевство

Голос Супервизора:Нам нужно, чтобы ты разговаривал с ней. Будучи Наблюдателем, тебе нужно хорошо узнать ее. В идеале, после установления базового доверия мы можем начинать тестировать ее реакцию на острое беспокойство, выводя ее из зоны комфорта, чтобы посмотреть, как она работает в непредсказуемых ситуациях. Разумеется, мы дадим очень подробный сценарий. И будем инструктировать через наушники.

Голос Оуэна:Для меня – большая честь, что вы решили поручить мне это дело.

Голос Супервизора:Для нас – большая честь, что такой умный молодой человек работает в нашей команде. [Пауза.] Вы, разумеется, знаете, о какой Волшебнице мы говорим?

Голос Оуэна:[Смеется.] Да, конечно. Ана. Когда начнется эксперимент?

Голос Супервизора:Мы ожидаем, что она сама найдет тебя, достаточно скоро. [Хихикает.] Помни, она следит за тобой. И у нее по-прежнему есть твой карманный нож.

38

Июль Американского корсака

Четырнадцать месяцев до суда

Для нас, Волшебниц, время – забавная штука.

Времена года состоят из месяцев. Месяцы – из недель. Недели – из дней, а дни – из минут. Но между этими минутами для нас существуют целые миры. Безграничное пространство между секундами, где я могу летать свободно, как птица, помня все, что когда-либо происходило со мной, начиная с первого мгновения, когда я открыла глаза.

Привет, Ана!

Мы так рады познакомиться с тобой!

Вот так я могу быть одновременно сразу в двух и даже нескольких местах. Разговаривая с посетителями, слушать Шопена. Кружась на сцене, читать французскую поэзию девятнадцатого века. Ополаскивая руки в раковине, воспроизводить и анализировать мою утреннюю встречу с Оуэном.

«Потому что ты – не настоящая. Ничто из этого – не настоящее».

Повторить.

«Потому что ты – не настоящая. Ничто из этого – не настоящее».

Повторить.

«Потому что ты – не настоящая. Ничто из этого – не настоящее».

«Что это?» – спрашивает Ева, вставая передо мной в туалетной комнате Волшебниц.

«Что это что?»

«Это». В зеркале отражаются ее сузившиеся светло-карие глаза. Когда я перевожу глаза вниз, то вижу, что с моей кожи стекает вода, но в раковине она не прозрачная… а красная. Совершенно очевидно, что эта кровь – не моя.

Я снова ловлю ее взгляд в зеркале. «Я встретила лису».

*** 

Позже, в тот вечер, когда я крадусь в лагуну и вспоминаю Нию, у меня возникает вопрос, не совершаю ли я ошибку. Может быть, Ева права. Может быть, у сестер не должно быть секретов друг от друга.

Я пристально смотрю на запертую дверь входа для персонала. Ожидая, сомневаясь, надеясь.

Ты там?

«Сейчас или никогда», – говорю я себе, вытаскивая карманный нож Оуэна. Пришло время узнать, что он утаивает. Время узнать, почему он лжет. И если он мне не скажет…

Я обхватываю рукоятку.

Гладкий оникс.

Осторожно вытаскиваю лезвие.

Высокоуглеродистая нержавеющая сталь.

И я вставляю кончик в дверной замок.

«Одолжен, не украден», – шепчу я, поворачивая его против часовой стрелки до тех пор, пока не слышу долгожданный щелчок. Я приоткрываю дверь ровно на столько, сколько мне достаточно, чтобы проскользнуть внутрь, и кладу нож обратно в карман – там он надежно спрятан. Когда я оказываюсь у входа на Стадион Страны Морей – пустого, темного, в котором мало что осталось от былого, до меня вдруг доходит, что впервые в жизни я намеренно ушла туда, куда мне ходить нельзя.

Это не было предсказуемо.

Мои глаза расширяются.

Я непредсказуема.

Вид пустого стадиона вызывает во мне чувство такой же пустоты. Куда ни посмотришь, видны тысячи рядов сидений, веером расходящиеся вверх, и ни одного зрителя на них. Прямо над головой, как вырезанное в небе окно, висит пятидесятифутовый экран – черный, молчаливый, неподвижный. Сцена пуста, водоемы необитаемы, пляж грязный и зарос камышом.

Но вода…

Вода по-прежнему красива, словно зеркало подвешено к небу.

Сияющая. Сверкающая. Безграничная.

Но, сомневаюсь я, это – неправильно. Разве бассейн не был осушен?