Королевство

– Таков договор с муниципалитетом. – Гилберт вздохнул так, что я понял: он повторял только что сказанное. – Сначала отель, потом дачи. К сожалению, в деревне хватает тех, кто рановато продал шкуру и купил себе машины подороже, чем надо бы.

– Хорошо, что отель как следует застрахован на случай пожара, – сказал Курт Ольсен, глядя на Карла.

Гилберт и начальник пожарной службы слегка улыбнулись, как бы выражая согласие, но признавая, что утешения от этого в данный момент мало.

– Да-да, – сказал мэр, засовывая руки в карманы и показывая, что собирается уходить. – С Новым годом.

Ольсен и начальник пожарной охраны последовали его примеру.

– Это правда? – тихо спросил я, когда они уже не могли ничего услышать.

– Про Новый год? – сонным голосом проронил Карл.

– Про страховку, – пояснил я.

Карл повернулся всем телом, словно его самого отлили из цемента.

– Да скажи, ради бога, почему бы ему не быть как следует застрахованным? – поинтересовался он.

Он говорил так медленно, так тихо. Дело не в алкоголе – он какие-то таблетки принял?

– Он чересчур хорошо застрахован? – спросил я.

– Ты про что?

Я чувствовал, как во мне кипит ярость, но знал, что, пока они не рассядутся по машинам, мне придется сдерживаться.

– Про то, на что Курт Ольсен намекал: отель подожгли умышленно и он чересчур хорошо застрахован. Он же тебя обвинил в махинациях со страховкой – или ты не понял?

– Я устроил пожар?

– А ты устроил, Карл?

– Зачем мне это?

– Отель чуть было не полетел к чертям, бюджет трещал по швам, но тебе до сих пор удавалось это скрыть. Может, это был единственный выход, чтобы твои односельчане не потребовали счет, а ты – не покрылся позором. Теперь можешь начать с чистого листа и построить отель как положено, из качественных материалов и с нормальной страховкой. Смотри-ка, ты поставишь памятник Карлу Опгарду.

Карл смотрел на меня с таким удивлением, будто я прямо на его глазах принял другую форму.

– Ты, мой родной брат, и правда считаешь, что я на такое способен? – Он чуть склонил голову набок. – Да, ты правда так считаешь. Тогда ответь мне: почему я здесь стою и хочу сделать харакири? Почему не откупориваю шампанское дома?

Я посмотрел на него. И тут до меня начало доходить. Солгать Карл мог, а вот разыграть страдание и обмануть меня – ну нет, черт возьми.

– Нет, – прошептал я. – Только не это, Карл.

– Что «не это»?

– Знаю, от безнадеги ты урезал расходы, но только не эти.

– Что? – Он вдруг взревел от ярости.

– Страховка. Ты же не перестал выплачивать страховые взносы?

Он смотрел на меня – ярость как ветром сдуло. Наверняка таблетки.

– Это же глупость, – прошептал он, – перестать платить страховку перед самым пожаром. Потому что тогда… – На его лице медленно расплылась ухмылка – такую, по моим представлениям, увидишь на лице у обожравшегося наркомана, перед тем как он продемонстрирует тебе, что умеет летать. – Да что же это происходит, Рой?

52

В горах, как у нас, темнота не опускается, а поднимается. Приходит снизу, с долин, из лесов и с озера; какое-то время видно, что в деревне и на полях вечер, а здесь, наверху, еще день. Но в первый день года все оказалось по-другому. Может, дело в том, что лежавшие над нами толстым слоем облака окрасили все в серый цвет, может, черное пепелище как будто засосало свет от горных склонов – ну или, может, все дело в отчаянии, царящем в Опгарде, или космическом холоде. В любом случае дневной свет потух, словно догорев.

Карл, Шеннон и я молча пообедали и слушали, как из-за падающей температуры трещат стены. Доев, я схватил салфетку, вытер рот от жира и трески – и открыл его:

– На сайте газеты «Ус блад» Дан Кране пишет, что пожар означает лишь задержку.

– Ага, – согласился Карл. – Он звонил, и я ему сказал, что на следующей неделе мы начнем строить заново.

– Так он не знает, что здание не было застраховано от пожара?

Карл положил руки по обе стороны тарелки.

– Рой, об этом знают только те, кто сидит за этим столом. Так мы это и оставим.

– Надо думать, он, как журналист, тщательнее проверит информацию о страховке. Речь ведь о судьбе деревни.

– Причин для беспокойства нет, я все устрою, слышишь?

– Я слышу.

Карл съел трески. Украдкой на меня посмотрел. Сделал паузу и выпил воды.

– Если бы у Дана возникло подозрение, что отель не застрахован на случай пожара, он бы не написал, что все под контролем. Ты же это понимаешь?

– Если ты так говоришь.

Карл отложил вилку.

– Рой, что ты пытаешься сказать?

На мгновение я его увидел. Его властная поза, тихий, но тем не менее повелительный голос, пронизывающий взгляд. На мгновение Карл словно стал им – нашим отцом.

Я пожал плечами:

– Я говорю, что может показаться, будто кто-то сказал Дану Кране: про отель ничего плохого писать не надо. И произошло это задолго до пожара.

– Кто же это?

– В деревне был головорез-датчанин. Перед самым Рождеством его машину видели возле редакции газеты «Ус блад». Тут уж наверняка Дан Кране будет иметь бледный вид.

Карл усмехнулся:

– Головорез Виллумсена? Мы еще его мальчишками обсуждали?

– Тогда я в него не верил. Теперь верю.

– Ну да. А зачем Виллумсену затыкать пасть Дану Кране?