Королевство

– По-твоему, пусть мои должники меня грабят, а я должен сидеть и ничего не делать? Ты правда так думаешь? – Судя по голосу, он скорее возмущался, а не боялся – мне оставалось лишь восхищаться способностью Виллумсена оценивать ситуацию, назовем это так.

– Я особо об этом не думаю, Виллумсен. Ты делаешь то, что ты должен, я делаю то, что должен я.

– Если ты думаешь, что спасешь таким образом Карла, то зря. Поуль все равно доделает работу, контракт не отменить, мне с ним сейчас никак не связаться.

– Действительно, никак, – сказал я, заметив, что произнесенная мною фраза прозвучала как неуместная цитата из истории поп-музыки. – Поуль мертв[28].

Виллумсен вытаращил осьминожьи глазки. Теперь он увидел пистолет. И, судя по всему, узнал его.

– Мне опять пришлось спуститься в Хукен, – сказал я. – «Ягуар» лежит на «кадиллаке», оба перевернуты. Обоих раздавило, получилось как сэндвич из ретроавтомобилей. А то, что от датчанина осталось, из-за ремня безопасности виднеется прямо, черт возьми, как свиная рулька.

Виллумсен сглотнул.

Я помахал пистолетом:

– Я это нашел между рычагом передач и крышей, наверное, он отлетел.

– Рой, чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы ты не убивал никого из членов моей семьи, в том числе жен моего брата.

– Договорились.

– А еще – чтобы ты списал Карлу долг. Плюс выдал нам еще один кредит на ту же сумму.

– Не могу, Рой.

– Я видел у Карла экземпляр контракта, который вы оба подписали. Здесь и сейчас мы порвем и твой, и его экземпляр на куски и подпишем договор на новый кредит.

– Не выйдет, Рой, контракт у моего адвоката. Карл наверняка тебе рассказывал: его подписывали в присутствии свидетелей, поэтому просто так ему не исчезнуть.

– Раз я говорю «порвем на куски», я буквально это и имею в виду. Вот кредитный контракт на замену старому.

Свободной рукой я включил настольную лампу, вытащил из внутреннего кармана листок А4 с идентичным содержанием и положил на одеяло перед Виллумсеном.

– Здесь написано, что кредит списывается с тридцати миллионов до гораздо меньшей суммы. По факту до двух крон. Здесь также обоснование указано: ты лично советовал Карлу урезать расходы на страхование отеля, а потому признаешь долю своей вины в том, что Карл оказался в подобной ситуации. Короче говоря, его несчастье – твое несчастье. А кроме того, ты выдаешь ему новый кредит на сумму в тридцать миллионов.

Виллумсен энергично затряс головой:

– Ты не понимаешь. У меня столько нет. Я сам брал в долг, чтобы дать Карлу денег. Я надорвусь, если деньги не верну.

Чуть ли не захлебываясь слезами, он договорил:

– Всем кажется, раз жители деревни столько тратят, я деньги лопатой гребу. Рой, да они же все ездят в Конгсберг и Нотодден и покупают новые машины. Они не хотят, чтобы их в моих подержанных кто-то увидел.

Слегка затрясся двойной подбородок, лежавший на воротничке полосатой пижамной рубахи.

– И тем не менее тебе придется подписать, – сказал я, протягивая ему прихваченную с собой ручку.

Я увидел, как его взгляд пробежался по листку. Затем он озадаченно уставился на меня.

– О свидетелях и дате мы подумаем после того, как ты поставишь подпись, – сказал я.

– Нет, – сказал Виллумсен.

– Что – нет?

– Я не подпишу. Умирать я не боюсь.

– Ну конечно. Боишься обанкротиться?

Виллумсен молча кивнул. Затем хохотнул:

– Помнишь, как мы в прошлый раз оказались в этой же ситуации, Рой? И я сказал, что рак вернулся. Я солгал. А вот теперь он вернулся. Поэтому списать такой большой долг я не смогу, а дать еще – тем более. Хочется оставить жене и другим наследникам крепкий бизнес, сейчас значение имеет только это.

Я медленно и долго кивал, чтобы он понял: его слова я как следует обдумал.

– Жаль, – сказал я. – Очень жаль.

– Да, действительно, – согласился Виллумсен, протягивая мне бумаги с приложением, которое Карл составил за ночь.

– Да, – сказал я, не забирая их и доставая телефон. – Тогда придется сделать кое-что похуже.

– Рой, я через такое лечение прошел, что, боюсь, пытка меня не проймет.

Не отвечая, я вбил имя Шеннон и открыл фейстайм.

– Убить меня? – спросил Виллумсен, подчеркивая интонацией, что убивать человека, из которого ты собираешься вытрясти деньги, – откровенный идиотизм.

– Не тебя, – сказал я, смотря на дисплей телефона.

На экране появилась Шеннон. Вокруг темно, но свет камеры отражал снег на покрытом льдом озере Будалсваннет. Обращалась она не ко мне, а к кому-то, кого видно не было:

– Ничего, если я немного поснимаю, Рита?

– Конечно, – послышался голос Риты.

Шеннон развернула телефон, и в резком свете его камеры возникла Рита. На ней были меховые пальто и шапка, из-под которой торчала купальная шапочка. Изо рта вырывалось дыхание: она подпрыгивала перед квадратным отверстием во льду – в него как раз поместится один человек, а выбираясь, он сможет упереться руками в лед с обеих сторон. Рядом с отверстием лежала ледяная пила и кусок выпиленного ими льда.

– Убить твою супругу, – сказал я и поднес экран к лицу Виллумсена. – Идею мне, кстати, Поуль подал.