Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле

Египетская армия под командованием мамлюка Рукн ад-Дина поспешно направилась в Газу из дельты Нила. Когда христиан достигли первые новости об ее прибытии, в них говорилось только о тысяче человек. Генрих де Бар, ревниво отнесшийся к успеху графа Бретонского, тут же задумал ее атаковать и добыть для одного себя всю славу и добычу. Он хранил свой замысел в тайне, посвятив в него лишь нескольких друзей, в том числе герцога Бургундского и нескольких сеньоров из Восточной Франции. Потом к себе в компанию они допустили двух бальи королевства, Балиана Сидонского и Одо де Монбельяра, которых возмущало командование Тибо, а также Готье Яффского и одного из Ибелинов, Жана Арсуфского. 12 ноября с наступлением ночи все воинство числом пятьсот всадников и более тысячи пехотинцев приготовилось выступить на Газу. Но об их намерениях стало известно, и, когда они садились на коней, король Тибо с тремя магистрами орденов и графом Бретонским подошли к ним и сначала попросили, а потом и приказали вернуться в лагерь. Но Генрих де Бар отказался менять планы. Обвинив короля и его друзей в трусости, он отказался ему подчиниться, и кавалькада помчалась вперед, освещаемая лучами луны. Тибо, подозревавший истинную численность врага, никак не смог им помешать. На следующее утро он передвинул лагерь под стены Аскалона, чтобы находиться поблизости, если понадобится помощь.

Граф де Бар был так уверен в успехе, что, подъехав к Газе примерно на рассвете, остановил своих людей во впадине между песчаными дюнами и велел им пока отдохнуть. Но египетская армия насчитывала гораздо больше солдат, чем он думал, и повсюду разослала своих лазутчиков. Эмир Рукн ад-Дин не мог поверить, что его враги настолько глупы. Он послал вперед лучников, которые прокрались и практически окружили франков среди дюн со всех сторон. Готье Яффский первым понял, что происходит. Он посоветовал быстро отступить, так как конница не могла маневрировать в глубоком песке. Сам он ускакал севернее вместе с герцогом Бургундским, а другие рыцари Утремера последовали за ним, как только смогли.

Но Генрих де Бар не пожелал оставить пехоту, которую сам и завел в ловушку, с ним же остались и его ближайшие друзья. Битва была недолгой. Лошади и пехота увязали в песке, и франки были бессильны что-либо поделать. Больше тысячи их погибло, включая самого графа Генриха. Шестьсот человек попали в плен и были угнаны в Египет. Среди них был граф де Монфор и поэт Филипп де Нантей, который проводил свои дни в плену, сочиняя рифмованные злословия против рыцарей орденов, которых он страстно, но не очень разумно винил в провале этой бестолковой операции.

Когда беглецы добрались до Аскалона, Тибо забыл об осторожности и хотел сразу же идти на Газу на помощь товарищам. Но рыцари Утремера воспротивились. Рисковать всей армией было бы безумием, и мусульмане наверняка предпочтут перебить всех пленных, чем снова их потерять. Тибо рассердился и так и не простил местных рыцарей. Но сделать он ничего не мог. Поредевшая армия медленно двинулась обратно в Акру. Тем временем ан-Насир Керакский в отместку за налет бретонцев на мусульманский караван двинулся на Иерусалим. Святой город защищала только часть стены у Ворот святого Стефана, строительство которой начал Фридрих, и недавно укрепленная цитадель вместе с Башней Давида. Она подчинялась не правительству в Акре, а Филанджьери в Тире; а он и не подумал о том, чтобы поставить там достаточный гарнизон. Ан-Насир без труда оккупировал город, но солдаты в цитадели продержались еще двадцать семь дней, пока у них не кончились все запасы. Они сдались 7 декабря в обмен на гарантию свободного прохода к побережью. Разрушив укрепления, включая и Башню Давида, ан-Насир вернулся в Керак.

После катастрофы в Газе Тибо двинул свои силы на север, к Триполи. К нему явился посланец от эмира Хамы аль-Музаффара II, который рассорился со всеми своими родственниками Айюбидами, и ему угрожали объединенные силы регента Халеба и эмира Хомса. В обмен за помощь франков он обещал уступить им одну или две крепости и намекал, что примет христианство. Тибо с готовностью принял предложение; однако его наступления к Триполи оказалось достаточно, чтобы отпугнуть врагов аль-Музаффара, и эмир вежливо сообщил, что их услуги в конце концов не понадобятся.