Королевство ангелов

− Нальвис, говоришь? – играючи пропела она, заставив Киримию залиться краской. – А ты ему уже говорила об этом? Может, мне помочь тебе?

− Не говори глупостей, Делия! – совсем засмущалась рыжеволосая девушка. − Если уж и понравился он мне, то я сама как-нибудь ему об этом дам знать. Если, конечно, увижу, что он тоже мной интересуется. Кому я нужна с таким лицом?!

Девушка заглянула в большое зеркало, стоящее у стены, и тут же отвернулась от него, грустно опустив глаза.

− Ой, Киримия, родинки еще никому жизнь не испортили. Ты хочешь быть похожей на всех остальных девушек? Мне вот нравятся твои родинки. Нальвис очень добрый парень. Он никогда никого не обидит. И я видела, как он поглядывал на тебя, когда ты пела.

В больших от удивления глазах Киримии заискрились звездочки. Этих слов ей было достаточно, чтобы поверить в себя и немного успокоиться.

− Наверное, ты права, Делия. Я бы так не думала о своем лице, если бы не один человек. Обещаешь сохранить это в тайне? – В зеленых глазах Делии Киримия искала утешение и поддержку, и она легко смогла их найти.

− Что за тайна? – почти шепотом проговорила Миллиал, забравшись на кровать подруги. Она была большой любительницей всяких историй, интриг, которые всегда плелись за ее спиной. И тут она тоже не смогла удержаться.

− Я родилась и выросла в семье слуг. Мои родители были поварами в доме одного уважаемого господина. Вернее, как я уже узнала после гибели моей матушки, − девушка помрачнела, но не прервала свой рассказ, − слугой была только моя мама, а отец был этим господином. Я была их внебрачной дочерью. У хозяина была своя семья, три ребенка. Матушка умоляла его сохранить мою жизнь. Он согласился, но при условии, что моим отцом она выдаст другого повара, который был с рождения глухонемым. Все было хорошо, матушка растила меня в любви и уюте, пока господин не понял, что я становлюсь внешне очень сильно похожей на него. Тогда он специально сбил моего пса Марта, а после у-убил и м-матушку, − голос девушки задрожал; она была готова расплакаться, но ее внутренняя сила не позволяла ей этого сделать. – Он сделал это специально. Назло мне и моей схожести с ним. А после сказал:, что родинки появляются на лице того, кто был целован дьяволом. Я сбежала, спаслась. И долгое время жила в переулках, пока не встретила на улице одного музыканта. Это был бедняк, играющий на скрипке. Ему никто не давал ни монеты, и тогда я решила помочь, спеть вместе с ним. У меня всегда был хороший голос, грех было им не воспользоваться, чтобы спасти его от голода. А после меня заметил директор Бермольт и пригласил в Академию. Правда, мое происхождение мне пришлось сокрыть. Тот господин, мой отец, может еще искать меня, чтобы убить.

− Боже, Киримия?! – Делия крепко ее обняла; ей было жалко девушку, и она не понимала, как люди могут быть такими жестокими. Но это, наверное, было лишь потому, что она воспитывалась в хорошей, доброй семье и никогда не знала несчастий и горя. – Если однажды этот человек найдет тебя, я смогу защитить свою подругу. Он и пальцем тебя не тронет, обещаю! Клянусь! Своей душой клянусь! Слышишь? А твои родинки – чудо! Ангел-хранитель не проклял тебя, а благословил. Духовный наставник никогда не сможет возненавидеть и бросить своего человека. Я знаю. Матушка мне всегда об этом рассказывала.

− Спасибо, − с надеждой в голосе сказала девушка, подняв на Делию свои затуманенные глаза. − Д-делия, спасибо. Я боялась, что никогда не встречу настоящего друга, который примет меня такую.

− А ты-то думала, что я не стану с тобой общаться? Глупышка! Я никогда не бросаю хорошего человека. Всем нужно помогать. Я помогу тебе своей дружбой.

Девушки еще долго о чем-то разговаривали, замолкая лишь тогда, когда к двери в их комнату приближались быстрые шаги. Но после жесткого голоса Жасмэ они смеялись и снова возвращались к своим наивным, ярким темам разговора.

Делия умела хранить секреты, а еще больше – судьбы дорогих ей людей. Когда она услышала историю Киримии, она не могла бросить ее, оставить без своего влияния. Да, она умело могла подбирать подход к любому человеку, убеждать его в чем-то или же переубеждать. Это была ее стихия, и сейчас она полностью чувствовала себя в безопасности. Дориан мог бы гордиться своей дочерью: она действует именно так, как он всегда ее учил.

Когда ее подруга пришла в себя после тягостного рассказа о своей жизни, Делия снова завела с ней разговор на одну очень щепетильную тему:

– На выходных я планирую ехать к родным, в Вильен-Трегги. Не хочешь поехать со мной? Моя семья будет рада тебе, ведь ты – моя единственная и первая подруга.