Королевство Евы (СИ)

— Хотите сказать, даже то, что случилось с Томом — справедливо? — Лора пожалела о своих словах тут же, как они прозвучали, но забрать их назад было уже нельзя. — Простите, это как-то грубо…

— Нет, Лора, это хороший вопрос, — мягко отозвался отец Блэр, продолжая, как завороженный, смотреть на распятие. — Я сам задаюсь им. Было ли это справедливо? Мой сын… Знаете, все считают своих детей особенными. Это родительское тщеславие. И все же Томас в самом деле был талантливее многих. Бог отметил его, да. Мой мальчик мог сделать много хорошего в этом мире. И соблазнов ему было послано тоже не мало. Я был уверен… долго был уверен, что он справляется.

Лора вдруг почувствовала, что ей холодно, хотя сердце билось быстрее и быстрее, разгоняя кровь. Она сжала похолодевшие пальцы.

— Каких соблазнов? — спросила она тихо.

Отец Блэр ее будто не услышал.

— Моим долгом было направить его, но я слишком поздно понял, что ему нужна была помощь. И я… я все думал, правильно ли поступил тогда. Людям не дано судить других, нет. Это должен сделать бог. Так я посчитал. И вот, бог рассудил. От божьего суда убежать нельзя, как ни старайся…

Лоре стало тяжело дышать. Она смотрела на отца Блэра и не могла отвести взгляда.

— Почему вы говорите это мне?

— Я вижу, что вам тяжело, Лора. Вы никак не можете отпустить. Мечетесь, ищите ответов, — продолжил он и осторожно коснулся ее руки своими сухими старческими пальцами. — Ищите справедливости. Доверьтесь тем силам, в которые верите. Они могущественны, они сами расставят все по местам. Уже расставили.

— Что расставили? Вы так путанно говорите. Значит, то что случилось с Томасом и есть справедливость? Хотите сказать… это бог покарал Томаса? — спросила Лора срывающимся шепотом. — За что?

Где-то внутри себя она уже знала ответ, но он никак не складывался в слова. Мозаика не желала быть собранной — картинка на ней была слишком жуткой. Когда уехал Томас? Через неделю после исчезновения Евы. Было ли это случайностью? Она всегда считала, что да.

Отец Блэр тихо вздохнул и отнял руку.

— Вы всё тревожите себя вопросами, Лора…

— Это Ева, да? Соблазны и всё это бла-бла-бла… Все дело в Еве, верно?

Отец Блэр молчал. И это молчание было красноречивее любых слов.

— Вы всё знали? Он сделал что-то с Евой и вы все знали?..

Она вскочила на ноги. Льдистые глаза смотрели на нее с выражением благостного смирения. Ей вдруг до дрожи захотелось ударить этого тихого, покорного своему богу старика, так легко рассуждавшего о чужой жизни, смерти и справедливости.

— Вера в том, чтобы не задавать вопросов, Лора…

— И ваша вера говорит, что это справедливо? То, что случилось с Евой — справедливо? — ее крик эхом прокатился под темными сводами.

— Бог дал нам всем выбор, Лора…

— Она не выбирала умирать!

Ей хотелось опрокинуть каждую скамью, разбить все до единого витражи, поджечь исповедальню. Задыхаясь от бессилия, она выскочила на улицу.

Она остановилась, когда почувствовала, что гнев выжег в лёгких весь воздух. Кажется, при каждом вздохе глотку опаляло пламя. Шел снег. Стоя под этим снегом, она плакала от бессилия. Она хотела броситься к Фреду — но ему не было дела ни до Евы, ни до христианских рассуждений о справедливости. Ей хотелось вытрясти из Томаса правду — каждый шаг, каждую минуту того вечера — но он уже не мог ответить ни на один вопрос. Даже о том, как умер он сам. И она продолжала рыдать, ощущая, как постепенно горе в ней перегорает в пепел. Оно будет тлеть ещё долго. Вспыхивать праведным «за что?!», «зачем?» и «как он мог?». Но теперь оно, наконец, обрело границы. Внятный контур. Лора ждала, когда ответ принесет такое желанное облегчение. Но чувствовала лишь усталость.

========== Глава 12 ==========

Звонок из участка прозвучал поздним вечером. Надвигался шторм. В вентиляции гудел ветер, каштан яростно стучал ветвями в стекло. В вечернем эфире Карл предупреждал, что к ночи стихия разгуляется еще сильнее, а завтра их, возможно, засыплет по самые крыши. Магазинчики закрылись, занятия в школе отменили, Лора отпросилась из редакции. Она не хотела никуда выходить, ни с кем говорить. Казалось, если откроет рот, из нее польется только ругательства, грязь и боль. Ей больше нечем было поделиться с островом. Внутри скопилась тьма, вроде грозовой тучи, по которой то и дело пробегали разряды, от которых Лора вздрагивала всем телом. Она собиралась закрыться в доме, пить вино и смотреть в потолок, пока буря не перестанет бушевать. Но даже не успела откупорить бутылку.

Было немного странно видеть на определителе номер офиса шерифа — Фред редко звонил с работы. Лора долго сверлила его взглядом, но телефон не смолкал. Пришлось поднять трубку.

— Привет.

— Привет, Лора, — голос был женский. У Лоры сдавило горло — на мгновение ей показалось, что она снова слышит голос Евы. — Это Софи. Можно попросить тебя об услуге? Последний раз.

Она еще раз уставилась на определитель номера. Потерла ладонью лицо. Ладонь была настоящей — прохладной, с сухими, жесткими от тетивы кончиками пальцев. Ноги тоже мерзли очень реалистично. Странной была сама реальность.