Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата

Элида понимала, что белый волк говорил не только о веревках или цепях. Варнона удерживали огонь, лед и, быть может, темная магия Лоркана. Но ее продолжало трясти. Она вдруг почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной.

Коридор делал поворот. За углом Элида увидела Аэлину, Рована и Лоркана, стоявших перед закрытой дверью. Чуть дальше застыли Несарина, Сартак и Шаол. Все ждали решения участи Варнона.

Решать его участь предстояло Элиде.

Лицо Лоркана застыло от гнева. Бездонные глаза напоминали холодные колодцы ночи.

– Тебе не обязательно туда входить, – тихо сказал он Элиде.

По лицу Аэлины чувствовалось: она едва сдерживает гнев.

– Мы сочли необходимым привезти тебя сюда, чтобы ты сама решала, как с ним поступить. Может, ты захочешь поговорить с ним… до нас.

Элиде достаточно было взглянуть на оружие Рована и Лоркана и на стиснутые кулаки королевы, чтобы понять, какой разговор ожидает ее дядю.

– Вы намерены пытками вытягивать из него сведения? – спросила Элида, не решаясь взглянуть в глаза Аэлины.

– Это вначале, – прорычал Лоркан. – Затем он получит заслуженное.

Элида посмотрела на любимого мужчину, затем на королеву, которой служила. Она шагнула вперед. Никогда ее хромота не была столь заметной.

– Почему он здесь, а не в Морате? – спросила Элида.

– Этого он пока не сообщил, – ответил Рован. – Мы ему ничего не говорили о тебе, но он догадывается, что ты тоже здесь.

Рован посмотрел на Лоркана.

– Решение целиком за тобой, Элида, – сказал фэйский принц.

– Но вы же все равно его убьете?

– А тебе этого хочется? – спросил Лоркан.

Несколько месяцев назад Элида призналась Лоркану, что хочет смерти Варнона. Лоркан согласился это устроить. Еще до попытки ее похитить, предпринятой Варноном и илками; до той страшной ночи, когда Элида скорее согласилась бы умереть, чем отправиться с ним в Морат.

Элида заглянула в свою душу. Ее спутники молчали, не мешая принимать решение.

– Я все-таки хочу вначале поговорить с ним. Его судьбу будем решать потом.

Лоркан молча кивнул и открыл дверь.

На стенах коптили факелы. Единственной мебелью в помещении были письменный стол у задней стены и стул. На стуле сидел ее дядя, скованный по рукам и ногам крепкими железными кандалами.

Изящный камзол Варнона был порван, темные волосы торчали во все стороны. Похоже, когда его нашли, он пытался сопротивляться. Об этом свидетельствовали запекшаяся кровь на ноздре и распухший нос.

Нос был сломан.

Так оно и есть. На костяшках Лоркана тоже была кровь.

Увидев Элиду, Варнон сел прямо. Она остановилась в нескольких шагах от стола. Вместе с нею вошли Лоркан и Аэлина. Остальные ждали в коридоре.

– Впечатляющая у тебя нынче компания, Элида, – сказал Варнон.

Этот голос. Даже перелом носа не изменил вкрадчивых интонаций. И снова, как в Морате, Элида почувствовала невидимые когти, впившиеся в кожу.

Но Элида держала голову высоко поднятой и смотрела дяде прямо в глаза.

– Почему ты здесь?

– Вначале ты натравливаешь на меня это чудовище, – нарочито ленивым тоном произнес Варнон, кивая в сторону Лоркана. – Затем приводишь смазливую девчонку, чтобы добиваться моих ответов. Интересные способы у тебя, госпожа Аэлина.

Аэлина подпирала стену, засунув руки в карманы. В ее лице не было ничего человеческого. Элида заметила, что руки королевы беспокойно двигались.

Наверное, Аэлина вспоминала их изуродованными, закованными в кандалы.

Совсем недавно она сама находилась еще в худшем положении, чем Варнон. И помня это, Аэлина едва сдерживалась, чтобы не схватить его за горло и не начать вытряхивать сведения. Прежде всего, ради Элиды.

Присутствие Аэлины придало Элиде сил.

– Жить тебе осталось недолго, – сказала она дяде. – Так что советую разумно распорядиться каждой минутой.

– Жестокая ты, однако, – язвительно усмехнулся Варнон. – Не ошибся я насчет ведьминой крови в твоих жилах.

Элиде было невыносимо находиться в одном помещении с ним, дышать одним воздухом. Вот так же язвительно усмехался он, когда казнили ее отца. С таким же язвительным хихиканьем он на десять лет запер ее в башню. Варнон всё делал с улыбкой: лапал Кальтэну, творил иные гнусные дела, а затем попытался продать племянницу Эравану как орудие для рождения чудовищ.

– Почему? – задала Элида главный вопрос, мучивший ее столько лет. – Почему ты все это делал?

– Поскольку жить мне осталось недолго, какими будут мои ответы – особого значения не имеет.

Даже сейчас он улыбался.

– Хочешь знать почему? Потому что мог, – сказал Варнон. (Лоркан глухо зарычал.) – Потому что мой братец – он же твой отец – был невыносимым солдафоном. И правил он лишь по одной-единственной причине: родился раньше меня. Воевать – больше ничего он не умел. Потому я и назвал его солдафоном.

Варнон плюнул себе под ноги, с ухмылкой посмотрев на Лоркана, затем на Элиду:

– А ты, племяшка, унаследовала не только мамочкину кровь, но и ее предпочтения по части мужчин. – Он брезгливо поморщился. – Жаль, конечно. Маурина была редкостной красавицей. Помнишь, наверное. И так глупо погибла, защищая… вон то величество.

Пахнуло жаром, однако лицо Аэлины оставалось бесстрастным.