Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд

В работах известного арабского ученого и литератора Закарии Казвини (1203–1283) говорится о том, что рога эти будто бы принадлежали тому самому барану, которого Авраам принес в жертву вместо сына своего, Исма’ила. Золотые же газели, располагавшиеся у дверей Ка’абы, нашел и установил там ‘Абд ал-Мут-талиб, дед Пророка Мухаммада. Дело было так. Голос, прозвучавший во сне, повелел ему найти и отрыть источник Замзам, засыпанный в свое время джурхумитами, покидавшими Мекку. Разыскав место источника и раскопав его, он обнаружил там двух вылитых из золота газелей, а также меч и кольчугу. Газелей принес в дар Ка’абе, разместив их у дверей Храма (46).

Относительно «золоченых дверей Ка’абы с замком», предания арабов Аравии повествуют, что первые двери в Ка’абе — это деяние Абу Кариба ‘Асада, «владыки Химйара, Хадрамаута, Сабы и Йаманита, повелителя арабов в горах и на равнинах», властвовавшего в Древнем Йемене под титулом тубба’ (величали его Тубба’ Второй). Ему же, жившему за 400 лет до Пророка Мухаммада, сказания аравийцев приписывают и первое облачение Ка’абы в кисву (покрывало), сшитую из знаменитых в Аравии крученых йеменских тканей сортов «ал-бурда», «ал-васа’ил», «ал-мулла» и «ал-рудум».

Заняв Йасриб (нынешнюю Медину), рассказывает знаменитый басриец Ибн Хишам (ум. 834), известный обработкой «Жизнеописания Прорка Мухаммада», составленного арабским историком Ибн Исхаком (ум. 768), Абу Кариб двинулся на Мекку. Хотел захватить и ее. Но Аллах защитил Мекку, послав на химй-аритов страшную песчаную борю. Ка’абу она обошла сторой и никакого вреда ей не нанесла. Священники-иудеи, сопровождавшие его в этом походе, так как, будучи в Йасрибе, он принял иудаизм, пояснили ему, что это — знак Всевышнего, показывающий, что Абу Кариб должен войти в Мекку паломником, и проследовать к Дому Бога, который построил Авраам, отец Исма’ила. И, несмотря на то, что «идолопоклонники надругались над Храмом, окружив его идолами», Абу Карибу надлежит поклониться Храму и исполнить заветы-наставления Авраама. Абу Кариб так и поступил. Совершил обход Ка’абы, принес в жертву верблюда и побрил голову. Все те шесть дней, что находился в Мекке, «резал животных, кормил мясом жителей города и его гостей, угощал их медом».

В одну из ночей «услыхал во сне голос, велевший ему укрыть Дом Господа, Творца всего живого и неживого на земле, покрывалом». И когда наступило утро, он сразу же исполнил это — «обернул Ка’абу толстой рогожиной», сплетенной из пальмовых листьев. Однако следущей ночью тот же голос, опять прозвучавший во сне, сказал, что «одеяние Ка’абы» должно быть побогаче. И тогда он снял рогожину и «покрыл Ка’абу ма’фирским сукном». Но опять получил во сне повеление «облечь Ка’абу в более богатое платье». И вот тогда-то и распорядился Абу Кариб набросить на Ка’абу покрывало, сшитое из знаменитых в Аравии крученых йеменских тканей сортов «ал-бурда, ал-мулла, ал-ва-с а ил и ал-рудум». И, сделав это, наказал хранителям Храма из числа проживавших в Мекке йеменцев-переселенцев поступать так и впредь. Повелел содержать Ка’абу в чистоте, «не осквернять ее кровью», чтобы «не было внутри Дома Бога ни мертвечины, ни тряпья». Более того, приказал установить дверь в Ка’абе, снабженную запирающимся на ключ замком (47).

Йеменские ткани, из которых шили первые кисвы для Ка’абы, называли полосатыми. И все потому, пишет Абу-л-Фида’, историк из знатного курдского рода Айюбидов, что изготавливали их изо льна и верблюжьих волос, вследстве чего они, действительно, становились полосатыми. Затем Ка’абу стали укрывать белым покрывалом. Мастерили его из египетской ткани «ал-ка-бати». В кисву из черной шелковой материи Ка’абу первой одела Натайла, мать ‘Аббаса, после его смерти. А вот черной шелковой кисвой, протканной серебряными нитями, первым Ка’абу накрыл Хаджадж ибн Йусуф (48).