Королевство смерти. Запятнанный ангел. Убийца на вечеринке с шампанским

— Прошлой ночью он предупреждал меня относительно кое–каких обстоятельств, — объяснил Куист. — Фокусник всегда отвлекает ваше внимание на то, что вы склонны принять за правду, чтобы вы не заметили фальшивого дна в его цилиндре.

Кривич устал и был раздражен.

— И что? — спросил он.

— Мы с вами знаем, что этому парню не удастся улизнуть, забрав сумку с деньгами, — объяснил Куист. — Это просто невозможно. Так не случится ли так, что нас поведут по боковой дорожке, чтобы мы не увидели фальшивого дна в цилиндре?

— Не хотите выразиться пояснее, Куист? У меня нет времени на…

— Он не намерен приходить за деньгами. Не заинтересован в этом, — пояснил Куист.

— Сто тысяч баксов?

— Он купается в крови, — ответил Куист. — Маршалл, полицейский, Сейбол, Либман, Эдди Уизмер. Джонни — последний из тех, кто был замешан в дело Беверли Трент. Он не может достать Джонни здесь. Не может напасть на него на улице, поскольку тот окружен полицейскими. Поэтому он выманивает его в «Гарден». Определяет для него точное место. Джонни становится превосходной мишенью. Ему не надо быть рядом с ним. Он может устроиться на балконе с мощной винтовкой. Никто не станет наблюдать за ним. Глаза всех присутствующих будут прикованы к игре. Выстрел — Джонни неожиданно падает. Ваши люди кинутся к Джонни посмотреть, что случилось, а наш парень тем временем улизнет. Он бросит свою винтовку, уйдет в мужской туалет — и, будьте любезны, ищите его среди пятнадцати тысяч человек. А Джонни мертв, и это все, чего он добивался.

— Да идите вы с вашим цилиндром! — пробормотал Кривич.

— Вот по этой самой причине все разработанные вами планы рухнут, — ответил Куист. — Он и не собирается подыгрывать вам.

Сигарета Кривича накалилась докрасна, когда он затянулся ею.

— Черт возьми! — выругался он. — Ладно! Никто не сумеет приблизиться к Сандзу с револьвером в руке. Мы окружим его нашими людьми, которые не спустят с него глаз. Ваш стрелок — единственная возможность. Он должен быть на противоположной трибуне, чтобы выстрелить в Сандза наверняка? Мы накроем, как пологом, все это пространство.

— Не промахнитесь, — предупредил Куист.

— Наш серийный убийца заперт в четырех стенах этого здания, — возразил Кривич. — Я не намерен упустить такую возможность.

— Обеспечьте Джонни путь к отступлению, — предложил Куист. — Вы играете его жизнью. Он должен сам принять решение.

— Наверное, вы правы, — согласился Кривич.

Джонни пригласили в кабинет. У него был остекленевший взгляд. Куист изложил свою теорию. Джонни слушал с таким видом, будто до него не доходил смысл сказанного.

— Куист убедил меня, что я должен дать вам шанс отказаться от участия в этом деле, — объяснил Кривич.

Джонни облизнул губы.

— Каковы мои шансы… если Джулиан прав?

— Думаю, мы сумеем прикрыть вас, — ответил Кривич. — Девяносто процентов. Десять процентов риска.

Джонни натянуто усмехнулся.

— С десятью процентами вы сталкиваетесь каждый день: можете, например, сломать себе шею в ванной, — заметил он. — Мне нравится испытывать судьбу.

— Не валяй дурака, — резко оборвал его Куист. — Человек с мощной винтовкой с телескопическим прицелом без проблем всадит тебе пулю между глаз. Речь идет не о случайности, а о соотношении девять к одному.

— Разделаться со мной и удовлетвориться этим? — спросил Джонни.

— Возможно, деньги для него не главное, — объяснил Куист. — Ты последний в его списке, если мы все правильно вычислили.

— Спасибо, что волнуешься за меня, дружище, — ответил Джонни. Он глубоко вздохнул. — Хочется покончить с этим. Я рискну, лейтенант.

— Ты идиот, — сказал Куист.

Джонни шутливо ткнул его в грудь:

— У тебя самые лучшие места, дружище, видно все, как на ладони.

В «Мэдисон–сквер–Гарден» яблоку негде было упасть. Яркие огни освещали чистую поверхность льда, расчерчивая синие и красные полосы и образуя общие круги. «Рейнджеры» и «Бруинзы» вышли на лед для предварительной разминки, примериваясь, как будут забивать голы в чужие ворота. Зрители обожали подобные зрелища, за «Бруинзов» играли такие звезды, как Бобби Орр, Фил Эспозито и другие, а за «Рейнджеров», которые славились своим умением забивать шайбы в чужие ворота, — Хадфилд, Рейтел и Гилберт. Голкиперы в масках стояли у своих ворот, напоминая персонажей фильмов ужаса.

Раздался звуковой сигнал, и толпа встала для исполнения «Звездного флага». Потом начались вопли и крики, так как игроки не покатились к своим скамьям, а судья приготовился вбросить шайбу между двумя противниками.

На противоположной от скамьи «Рейнджеров» трибуне сидели Куист, Лидия, Дэн Гарви и Конни Пармали. Они не наблюдали за игрой. Куист, прижав к глазам театральный бинокль, смотрел через ледовое поле на Джонни Сандза. Он видел, как тот несколько минут назад вошел в зал, неся в руках сумку из свиной кожи. Его провел на место одетый в форму билетер. Джонни продвигался медленно, потому что его узнавали. Люди махали ему, кричали, и Джонни махал в ответ, на его губах застыла неестественная улыбка. Несколько человек окружили его, прося автограф.