Королевство Теней

С приходом Теней Серёжа помешался на уроках. Он и раньше отличался усердным стремлением к учёбе. К десяти годам у него развился талант к заучиванию стихотворений и сложных правил, за которые ставили высокие оценки. Он первым поднимал руку, хоть и не был уверен в точности ответа. Выходя к доске, он находил в себе решительность и пускался в импровизацию, всякий раз настолько удачную, что мной обуревала зависть. Ирина Андреевна удивлялась быстроте мысли Серёжи. В большинстве случаев я медлил и не мог придумать ничего дельного на ходу, поэтому оставался ударником.

К четвёртому классу от нас ушла робкая отличница, Алиса Белочкина. Серёжа занял свободную удобную позицию, и я навсегда разлюбил его. Произошло это после очередного выздоровления. Я вошёл в класс, до боли родной, и увидал Серёжу. Он сидел лицом ко мне, коротал перемену за шахматами с кудрявым смазливым Кириллом Дудкиным в голубоватой рубашке. Они без умолку болтали. Хотел было я бодро поздороваться с другом, рассказать ему о Тенях, мучивших меня беспрестанно, и собрался подойти к парте, очищенной от жирного маркера, как вдруг его собеседник обернулся и бросил на меня неприязненный взгляд. Он перевёл узкие чёрные глаза на раскраску, подаренную Серёжей, как-то оскалился в улыбке, точно наглый волчонок, и шустро ринулся поддевать меня.

– Что тут у нас? Смотрите, художник явился, не запылился! Где карандаши, кисточки? Растерял всё?

– Серёжа, – выговорил я почти умоляюще, – поговори со мной!

Он был смущён и растерян и покручивал ладью.

– Неужели я тебя чем-то обидел?

Кирилл продолжил значительно:

– О чём ему говорить с тобой? Нет, ну ты ответь хотя бы мне!

– Отстань. Ты не стоишь ничего, абсолютно ничего! – воскликнул я и придвинул раскраску к груди. – Только не смотри на неё так глупо. Она не выносит глупостей и глупых мальчиков.

Кирилл покраснел и, разбросав деревянные фигуры, выпрыгнул из-за парты. Блестящие кудри его разметались по круглому, как комок теста, лицу, губы изогнулись в безобразной усмешке.

– Зовёшь меня глупым? Так подойди ближе… Вижу, как трусишь. Ты всегда был трусом. С трусами не хочется дружить. Серёжа выбирает сильных, умных, лучших!

– Я не обзывал тебя. Тебе так только кажется. Ты не знаешь, какой ты, вот и переиначиваешь меня.

– Идиот!

Он застыл в свирепой гримасе и ловко сшиб меня с ног.

Кирилл разорвал раскраску. Я набросился на него в ослепительной вспышке гнева, выкрикивая сбивчиво бред, сочинённый Тенями. Они метались за спиной.

– В сердце шипит огонь возмущения, что же ты мальчик так слаб? Глянь, что сделал этот негодяй! Он ранил, ранил тебя, он желает поранить всех и вся. Выпусти нас! Выпусти нас! Выпусти Теней! Выпусти нас на волю!

Я дрался, как чёрт, довольный неиссякаемой неведомой силой, вовсе не за раскраску.

(Посмотри, Серёжа, Кирилл не стоит твоего внимания! Почему ты выбираешь его, а не меня?)

Пока нас разнимали, в класс прибежала Ирина Андреевна.

– Кто это всё устроил? Вернее, кто начал?

Слегка потрёпанный, я покосился на Серёжу, ещё крепко рассерженный его тупым равнодушием. Я с нетерпением ждал, что он поднимется и горячо, и смело вступится за меня. Увы, он ответил холодно, не поднимая головы:

– Паша. Паша начал.

– Почему ты обманываешь? Всё было по-другому, выслушайте, Ирина Андреевна!

– Ну что ещё? – спросила она спокойно.

– Я бы ни за что и мухи не обидел. Вы знаете, что я хороший. Я очень хороший. И очень сильный.

– Да ты настоящий силач, – произнесла Ирина Андреевна без какого-либо намёка на шутку. – Вон, какой у Кирилла синяк.

– И у меня такой есть. Поймите, я не хотел драться. Но он сказал кое-что очень обидное, потом разозлился и наскочил, как ненормальный. Будто я действительно причинил ему боль, а не он мне! Жаль только раскраску. Теперь ей даже клей не поможет? – обратился я к Теням, бешено плясавшим в беспорядочном хороводе по классу.

Ирина Андреевна хорошенько отчитала нас и приказала разойтись по углам.

– Но можно я её выброшу?

– Да, приберись. Дудкин, быстро в угол!

Я собрал обрывочки раскраски с космическими кораблями и кинул их нехотя в урну. Стыдливо тащась к углу, я успел беззвучно шепнуть Серёже на ухо:

– Паразит! Мерзкий паразит! Уйди, уйди отсюда, чтобы я не видел тебя больше!

Предательство серьёзно повлияло на меня. Я не оставался на продлёнке и всячески сторонился одноклассников.

В шестом классе к Серёже примкнули новые лучшие друзья. Они были грубыми, невоспитанными настолько, что мне каждый раз становилось стыдно, точно это я вставлял мат через каждое слово, включал бессмысленный рэп вперемешку с попсой на весь класс и курил за будкой.