Королевы Нью-Йорка

Жюри рукоплещет. Мне впервые аплодируют на прослушивании. Улыбка расползается по лицу до самых ушей. Я. Просто. Огонь.

– Великолепно, – говорит Абель, кивает и что-то быстро записывает. – Отличная работа.

– Спасибо.

Воображаемые Ариэль и Джиа с довольным выдохом падают в траву. Перед тем как уйти, я им подмигиваю.

Так ли необходимо платье-чарльстон, чтобы победить на прослушивании? Так и вижу Абеля Пирса: он поглаживает бородку, поворачивается к своим ошарашенным коллегам, потерявшим дар речи, и говорит:

Вау, ну дает Эверет Хоанг. Десять из десяти.

12 Ариэль

Бетани Барнс стоит у порога моей комнаты с упаковкой пива в одной руке и бутылкой вина в другой.

Она улыбается, и зубы у нее белоснежные, как в рекламе тех отбеливающих полосок «Крест». Бетани указывает бутылкой на дверь чуть дальше по коридору.

– Мы сегодня устраиваем тусовку. Комната 8С. В десять вечера.

Утром у нас был экзамен – логично, что все сегодня отмечают. Я должна быть польщена, что меня пригласили. Испытывать облегчение. Во время вчерашнего созвона Эверет и Джиа убеждали меня почаще ходить на вечеринки. Повеселись там, сказали они.

По четвергам Бетани с девчонками устраивают морковные обеды. По неведомой причине они сходят с ума по корнеплодам – оттуда и название. Девчонки жуют, хрустят морковными палочками и задают друг другу вопросы о биологии мозга. Присоединиться к ним может каждый. Иногда я прохожу мимо, когда они обедают, и Бетани машет мне рукой. Она действительно очень приятный человек. Эверет настаивает, чтобы я дружила с такими девчонками.

Бетани вглядывается в мое лицо. Я растягиваю губы в улыбке Чеширского кота. Я игривая и общительная. Я люблю тусоваться.

– Спасибо, – говорю я, – приду обязательно. Что-нибудь принести?

Глупый вопрос, потому что принести мне нечего. Как же быть? Стащить печенье из столовой? Это установка, которую вбили в меня мама с папой. Всегда приноси подарок, когда идешь в гости. Хорошие манеры – ключ к успеху.

Бетани смеется.

– О нет, у нас всего достаточно. – Она поднимает руки с выпивкой. – Намутила у одного из старшекурсников, который не уехал на лето.

Иногда я забываю, что в сентябре стану полноправной студенткой Бристона. А однажды – и старшекурсницей. Когда я получила официальное письмо о зачислении, умма сразу же прикрепила его к холодильнику. Чтобы освободить для него место, ей пришлось снять мои старые табели. Это письмо заслужило просторный металлический фон. Оно стало кульминацией всех моих усилий, всех школьных достижений. Именно об этом я мечтала столько месяцев назад. А теперь не понимаю, что здесь делаю.

Если бы Беа узнала про Бристон, она бы скрестила руки на груди и сказала: «Мир колледжем не ограничивается, знаешь ли». А потом начала бы перечислять знаменитых бизнесменов, которые либо бросили университет, либо вообще им пренебрегли. Беа всегда говорила, что пойдет тем же путем. Она надеялась, что ее каким-то образом заметят на Нью-Йоркской неделе моды, а потом она прославится и запустит собственную линию одежды. Она не silmang[36], каким считают ее умма и аппа. Она докажет, что родители ошибаются.

Бетани поворачивается, собираясь заглянуть в следующую по коридору комнату. Я так долго молчала, что она, видимо, решила, что я с прибабахом.

– Супер, – выдавливаю я со всей бодростью, на какую способна, – увидимся вечером.

И закрываю дверь, пока не успела облажаться еще сильнее.

Натянув толстовку, я сворачиваюсь в клубок и накрываюсь пледом. До тусовки у Бетани еще целых два часа. Можно созвониться с Эверет и Джиа и провести это время за выбором идеального сетчатого кроп-топа и джинсов бойфренда. Можно накрасить губы вишневым блеском, а ресницы – так редко используемой тушью. Можно включить самые модные хиты и начать вечер еще у себя в комнате.

Вместо этого я скроллю ленты соцсетей. Открываю пакетик «Читос», который упаковали для меня умма с аппой. Оранжевая пыль забивается под ногти.

Последняя фотография, выложенная Беа, – она в неоново-фиолетовых огнях ночного клуба в Пусане. Я помню ее. Лицо Беа наполовину во тьме. Она смотрит в сторону, на кого-то из друзей, ухмыляется, как будто это спонтанный снимок – но я-то знаю, что нет. Видно, что лямки черного топа впиваются ей в шею.

Беа не вылезала из инстаграма[37]. Если бы вы фолловили ее, вам бы казалось, что вы хорошо ее знаете – даже если это не так. Все время тусуется, модно одета, улыбается на пляже, икры в песке. Вы бы и не подумали, что не имеете ни малейшего представления о ее жизни.

Как-то раз Беа позвонила мне из Пусана без предупреждения. До того мы не разговаривали несколько недель. Как-никак, я была послушной девочкой. Если родители отвернулись от нее, то и я должна.