Короли и Шуты

Казалось, мою плоть разрывает на части, а каждая вытекающая капля крови причиняла неимоверную боль. Я будто оцепенела. Ощущала, как из сердца откачивают огромную массу чувств. Они подпитывались не только от моего тела, но и от моей души и разума, который словно находился в огне.

Океан отдавал им то, что забирал у меня. Я с трудом держала глаза открытыми. Понимала, что силы на исходе, но продолжала судорожно сжимать ладони. Я почувствовала, как в метрах под океаном высвободилась огромная сила. Бело-голубой свет устремился в небо. Звезды теперь находились на земле – на глубине десятков метров. Сознание медленно отключалось, но я успела увидеть, что водный народ пробуждается. Сотни пар глаз повернулись в мою сторону. Застывшие тела вокруг меня начали медленно двигаться. Вода оживила их. Когда они закружили вокруг меня, заклинание распалось. Колыбельная на моих губах превратилась в молебен. Песнь сыграла последний аккорд.

Осколки разбитой души
Погрузились в океанские дали,
А звезды в ночной тиши
С небес в глубины упали.

Тихо иду ко дну,

В яд превращаются воды,
Все, что забрали, верну,
Превозмогая невзгоды.

Восстань, благородный народ,

Отомсти за все наши беды.
У нас теперь будет в руках
Торжествующий символ победы.

Смешались с водной стихией

Небес раскаленных раскаты,
И раковины шепчут морские
Божественные постулаты.

Открыли врата богиням,

Стихий эпические сраженья,
А танцы теней в Петле
Найдут свое отраженье.

Восстань, благородный народ,

Отомсти за все наши беды.
Отовсюду будут слышны
Торжествующие песни победы.

В страхе замрут их сердца —

Так сладостны врагов стенанья.
И я дойду до конца,
Проведу их через страданья.

Сжимают плененные души

Вечных страстей оковы.
Будет сон ваш разрушен
Взрывом звезды суперновой.

Я была полностью вымотана, но когда водный народ начал кружить вокруг, мне тоже удалось пошевелить руками. Один за другим выстроились десятки кругов, словно чествуя меня. Я была жертвой или призом. Я была поражением или призом, но все они смотрели на меня и кланялись прямо в воде. Они знали меня. Знали, кто я. Знали, что с ними произошло.

У воды есть память.

Я улыбнулась и начала плыть наверх. Они кружились вокруг меня, как в водовороте. Десятки, сотни, тысячи…

Я улыбнулась, вспомнив все те моменты, когда считала, что дно океана похоже на кладбище. Просто под океаном находилась другая жизнь.

Вынырнув из воды, я глубоко вдохнула. Как будто вернулась к жизни.

И переписала пророчество.

Воскреснув вновь, наследница прозреет,
Что дьяволу служила, понять она сумеет.

Когда за моей спиной появилась огромная армия, я посмотрела Эврану в глаза. Я смотрела на него и улыбалась. Улыбалась, несмотря на то, что оказалась прямо посреди пожара.

Все замерли. Арын и Дарен разделились и продолжали сражаться в разных сторонах. Я видела, что они уже вымотались. Огненный народ толпился на скалах, но дым поднимался не от них, а от меня. Все они одновременно остановились, застыли и прекратили сражение. Все они повернулись, чтобы посмотреть на меня. И хотя я запыхалась, пока выбиралась из воды, я гордо расправила плечи и подняла подбородок к небу.

Арын обернулся, как будто почувствовал какой-то толчок. Водный народ – такой же, как и он, как и я, – поднимался над водой, не нуждаясь ни в скалах, ни в камнях, ни в почве. Эльфины, спавшие сотню лет, одновременно преклонили колени перед своим лордом как ни в чем не бывало.

Глаза Арына замерцали. Божественное изумление на его лице сменилось покорностью. Он так долго ждал этого, так долго желал, а теперь реальность, о которой он мечтал, но которая казалась лишь сном, предстала перед ним. Перед ним простирался океан. Перед ним стоял его народ. Он снова был втянут в войну, но на этот раз не в одиночестве.

Весь водный народ, все, кто преклонил перед ним колени, приветствовали его, вскинув вверх сложенные на груди руки. При этих жестах по обе стороны от них вспыхивали водяные мечи. Они демонстративно ждали из уст своего короля приказа убивать.

Преданные, но всегда готовые к бою.

На голове Лорда Воды сияла корона, как капли хрустальной воды. Арын повернулся к Эврану, чувствуя еще большую силу, нет, непререкаемую убежденность в том, что все возможно.