Короли ночной Вероны

Мостовая станции когда-то была довольно хорошей, но годы и тысячи человеческих ног сделали свое дело — многочисленные выбоины пятнали ее полотно, как следы от оспин — лицо больного. В одну из таких и попала случайно нога Изабеллы, она споткнулась и упала бы, не подхвати ее Паоло за локоть. Это и спасло ему жизнь. Сгусток силы, посланный Катаном попал точно в спину Изабеллы, пробив в ее теле дыру величиной с кулак. Но самое страшное то, что через мгновение грудь ее взорвалась, обдав лицо Паоло дождем алых брызг.

Юноша дико закричал, оседая на мостовую, он все еще машинально поддерживал тело сестры, на лице которой застыло удивление.

* * *

Розиэль встрепенулся, почувствовав силу своего «брата», вырывающуюся на волю. Ангел-бунтарь стряхивал, наконец, с себя смертные оковы. Какая жалость, что после последней его эскапады у него практически не осталось сил. Что же, придется собрать те, что еще есть, и выдвигаться к месту пробуждения Алексиэля.

Айнланзер полностью взял под контроль мое тело — и я понял, что время мое на исходе. Полоснув ногтем по шраму, я почувствовал в ладони тяжесть рукояти. Короткий удар крест-накрест — и стена тюрьмы осыпается кирпичами на землю. Я вышел из камеры и размеренным шагом двинулся по городу. И надо сказать, я был единственным, кто так спокойно шел по улицам Вероны. Все остальные или бежали сломя голову, не глядя по сторонам, или сидели забившись в самые — по их мнению — надежные углы и не высовывали оттуда носа. Еще я был единственным, кто шел против несущейся прочь от станции дилижансов толпы, на которую мне было плевать. Да, у смертных были свои резоны бежать — от станции распространялась мощная взрывная волна, не имеющая к гномьему зелью, которым они взрывают горы, никакого отношения. Это была сила пробудившегося Алексиэля — ангела-бунтаря, сбросившего облик смертного, как змея — старую, отжившую свое, кожу.

Лишь одно событие вывело меня из себя, точнее из-под сласти Меча Драконов. Это был вид моего отца, приваленного здоровенным валуном, до недавнего времени бывшим куском стены близлежащего дома, обрушившегося на голову моему отцу. Он, как всегда, был при исполнении, наводил порядок на объятых хаосом улицам Вероны. Я — именно я — склонился над ним, легко отшвырнул валун — давала о себе знать сила Айнланзера — и присел рядом.

— Почему? — прошептал я. — Почему ты не внял моему совету? Я ведь всегда, всегда, хотел тебе только добра!

Отец не ответил мне. Он был мертв, а Меч Драконов создан для убийства и всей силы его не хватит даже для того, чтобы залечить простейшую царапину, не то что вернуть человеку жизнь!

Рафаэлла шагала через людское море вслед за своим таинственным учителем, о котором она знала только одно — его зовут Ромео да Коста. Ну и конечно, он превосходно владеет шпагой, причем совершенно разными стилями — и адрандским, и иберийским, и страндарским, и, естественно, их родным, салентинским. Куда до него этому выскочке, Габриэлю Эччеверриа, теперь она владеет шпагой, наверное, лучше его.

— Внимание, Рафаэлла, — произнес, не оборачиваясь, Ромео, — сейчас до нас доберется сила Алексиэля. Лучше не смотреть по сторонам.

Рафаэлла, конечно же, не внемля предупреждению, рефлекторно оглянулась, и едва сумела справиться с позывом к рвоте. Людей вокруг них с Ромео буквально разрывало на части, мимо то и дело пролетали ошметки человеческой плоти — руки, ноги, головы, кровь лилась реками, но ни ее ни Ромео не задели и каплей из этих потоков. Их окружала какая-то таинственная сфера, невидимая человеческим глазом, однако непробиваемая для летающих вокруг них ошметков.

— Я же говорил, не смотри по сторонам, — как-то по-отечески пожурил ее Ромео. — Учти, отстанешь, сама потом бегом догонять меня будешь, я из-за того, что тебя рвет опаздывать не хочу. Время дорого.

Из какого-то переулка вышел рыцарь в полном доспехе, какие не носили уже несколько лет из-за активного распространения огнестрельного оружия, и доисходном топхельме. Он был с ног до головы (точнее, от сабатонов — до крышки шлема) залит кровью и, похоже, получал от этого удовольствие.

— Идем скорее, герр Хайнц, — с обычной невозмутимостью обратился к нему Ромео, — твоя цель близка.

— Баалоборец идет на два квартала севернее нас, — к чему-то сказал названный Хайнцем рыцарь, — и если его не остановить в ближайшие пять минут, он столкнется с Мечом Драконов.

— Останови его, — кивнул Ромео, — Габриэль не должен опоздать.

Почему-то Рафаэлла сразу поняла о каком именно Габриэле идет речь и сердце учащенно забилось в ее груди. Она не без труда справилась с собой и не бросилась бежать.

Инквизитор ранга «Три креста» Сантьяго Чиллини закрылся от потоков крови и ошметков человеческих тел, летящих навстречу, однако и привыкший ко многому Изгоняющий Искушение заметно побледнел от этого воистину баалова (прости Господи!) зрелища. Ибериец для уверенности покрепче сжал рукоять шестопера, поправил берет с тремя серыми перьями и повыше натянул на лицо воротник плаща.