Короли океана

– Но в конце концов, – сказал он, – двадцать миллионов пиастров – огромная сумма!

– Простите, господин герцог, с вашего позволения, я бы уточнил: уже не двадцать миллионов, а двадцать пять – разница существенная.

– Однако мне кажется, сударь…

– Послушайте, будьте же добросовестны! – с радушным видом прервал его Дрейф. – Вы полагаете сумму двадцать пять миллионов пиастров баснословной. Что ж, на первый взгляд она и правда может показаться таковой, но по здравом размышлении приходится признать, что в действительности она скромна и не завышена.

– Да что вы говорите!

– А вам, сударь, хватило бы двадцати пяти миллионов пиастров, чтобы восстановить город, спустить на воду шесть кораблей первого ранга с полным вооружением и экипажами да еще заново отстроить крепости, такие как на Сан-Хуан-де-Лусе и в городе? Вот-вот, сударь, так о чем разговор – пустое!

– Но в конце концов, сударь, ваши слова справедливы лишь отчасти. И позвольте, однако, заметить, что мы не это сейчас обсуждаем.

– О да, понимаю, мы как два торгаша, что пытаются с выгодой выставить свой товар.

– Торгаши или нет, любезный капитан, но есть вопрос, о котором вы забыли, хотя он стоит того, чтобы о нем напомнить.

– И что же это за вопрос? Право, я человек добрый и прошу лишь об одном – договориться со мной по-хорошему.

– Что ж, тогда не нужно ставить невыполнимых условий.

– Простите, господин герцог, в чем же их невыполнимость?

– Вы требуете двадцать пять миллионов!..

– Пиастров… верно, я требую двадцать пять миллионов пиастров.

– Но чтобы их вам дать, их надобно еще иметь.

– Безупречный довод.

– Но у меня их нет.

– Вы в этом уверены, господин герцог?

– Могу даже поручиться, капитан. Сами городские власти и купечество заверили меня в том, поклявшись честью.

– Ну что ж, сударь, тогда позвольте вам заметить, что власти и купечество Веракруса ввели вас в заблуждение.

– Меня?

– Притом самым постыдным образом.

– О, сначала докажите, а уж потом…

– Отойдем в сторонку на пару слов, господин герцог.

– Как угодно, сударь.

И они вдвоем отошли на три-четыре шага в сторону.

– Итак? – вопросил герцог.

– Тише, сударь, – предостерег Дрейф, – никто не должен слышать то, о чем мы с вами будем говорить. Так вот, хорошенько послушайте меня. Два главных городских банкира, сеньор дон Педро Лосанда и Компания, а также сеньор дон Хосе Саласар Агирре и Компания располагают сейчас в одном потайном хранилище, о котором я знаю, по четырнадцать миллионов пиастров каждый, в золотых и серебряных слитках. Сеньор Санта-Крус располагает одиннадцатью миллионами пиастров. «Серебряный обоз», прибывший три недели назад из Мехико, доставил в слитках девять миллионов пиастров. Ну и, кроме того, у многих других здешних толстосумов, чьи имена я мог бы вам назвать, хранится еще восемь миллионов – мелкие торгаши не в счет. И все эти богатства должны быть вскоре переправлены в Испанию на панамских галионах.

– Неужели, сударь! – изумился герцог. – Неужели все так и есть?

– Клянусь честью, господин герцог! Вы же меня знаете, я никогда не вру.

– О, значит, это правда? – грозно вскричал герцог.

– Чистейшая, – продолжал Дрейф, возвращаясь к остальным парламентерам. – Ну а поскольку мои сведения тоже имеют свою цену, как мне ни досадно, господин герцог, мошенников надо наказать, и они будут наказаны, обещаю, притом образцово. Словом, если через полчаса на мол не будут доставлены тридцать миллионов пиастров золотом, так, чтобы их можно было сразу погрузить на мои корабли, через тридцать пять минут я поджигаю город с четырех сторон и отдаю команду к разграблению.

– Сударь, прошу вас!

– Ни слова больше, господин герцог, я и без того был слишком покладист и некоторым образом превысил свои полномочия.

Засим, повернувшись к капитанам Давиду и Мигелю Баску, чьи лица так и сияли радостью, он прибавил:

– Теперь ваше слово, братья. Одобряете ли вы условия, которые я выдвинул господину герцогу де Ла Торре?

– Да, брат, – отвечал Давид, – такие условия кажутся нам вполне умеренными, и мы считаем – ты не должен ни в чем уступать.

– Я тоже так думаю, – согласился неразговорчивый Мигель Баск.

– Вы слышали, господин герцог? У вас есть десять минут, чтобы ответить, принимаете вы мои условия или нет.

Трое флибустьеров поклонились герцогу и отступили на несколько шагов назад, давая понять, что обсуждение на этом закончилось. Герцог, поклонившись в свою очередь, тоже отошел в сторону, а через пять минут вернулся.

– Ну как? – спросил Дрейф.

– Вы были правы, и мне стыдно за недобропорядочность моих соотечественников в таком деле. Ваши условия приняты. Мы незамедлительно приступаем к отгрузке выкупа на мол.