Короли пепла

– Поскольку кажется, что мы сумеем выжить, – сказал он, – есть вещи, которые вы должны знать. С удачным ветерком пройдет, наверное, один полный месяц, прежде чем мы достигнем моей родины. По прибытии я намерен собрать небольшую армию на побережье, погрузить ее на несколько кораблей, которые мы построим после высадки, и отплыть, чтобы уничтожить Трунгов. Мы отплывем через четыре месяца. – Он позволил этому сроку отметиться в головах мужчин. – Сейчас самое время для вопросов.

Арун фыркнул, но не казался встревоженным. Тон Квала был ровным и уважительным.

– Зачем нам больше кораблей, сударь? Я думал, план состоит в обманных маневрах и убийстве, а не в завоевании.

План может состоять и в том, и в другом.

– Они нужны мне для добычи, капитан. Я намерен захватить столько молодых женщин, сколько поместится на борту.

При этих словах молодой моряк приподнял бровь; его лицо вытянулось, как у человека, услышавшего новость, которая ему не понравилась. Пират просто вертел самокрутку.

– Зачем женщины? – спросил Квал осторожным тоном. – Там будет сокровищница. Если сумеем захватить ее, наверняка это будет более ценно.

– Вы у себя в Пью цените не то, что нужно, – ответил Рока. – В Аскоме женщины стоят куда больше.

Арун прикурил от костерка на подставке Роки, затянулся и откинулся на локти.

– У тебя есть союзники? Ресурсы? Что мы задействуем, чтобы построить эти корабли и нанять людей? Если ты не заметил, наше серебро кануло в море.

Рока улыбнулся, даже не пытаясь скрыть надменность Букаяга. По правде говоря, он уже чувствовал раздражение из-за сомнений и вопросов, хотя сам же их и побудил. Он бросил взгляд на паруса, котелки и орудия, которые извлек из ничего.

По правде, в тот самый момент, как он сделал это впервые, Рока почуял корыстолюбие Аруна. Ум этого типа мгновенно перескочил на золото и серебро, и в его глазах появилось такое же вожделение, что и у Эгиля, когда тот нашел мальчика-Вишана, умеющего рисовать руны.

Мелкие людишки, подумал с презрением Рока, и их мелкие амбиции.

– У меня есть достаточно, – сказал он без тени сомнения. – Более чем достаточно.

В своей Роще он наблюдал за мертвецами с кирками и молотами. Они копали под его пещерой в поисках драгоценных металлов, которые, знал откуда-то Рока, там имеются, и уже навалили кучи руды с вкраплениями металлов. Другие трудяги сооружали особый горн с литейными формами, чтобы все его монеты-из-Рощи были одинаковыми. У него получится гораздо лучше, чем у Пью.

Чеканщики короля Фарахи не регулировали примеси или нагрев, как им было положено. Их монеты крошились и чернели, скалывались и разнились. Продавцам приходилось взвешивать, осматривать и торговаться. Это было лучше, чем в Аскоме, но нет предела совершенству.

Рока уложил свое тело плашмя, чтобы оно отдохнуло, пока он трудился. Что бы он ни делал, его судьба по-прежнему была в руках моря.

Если разразится шторм, они все непременно погибнут; если им не удастся порыбачить и ветры не будут благоприятствовать, ему, возможно, придется съесть своих товарищей, а чтобы убить их, потребуются все его силы. Но пока он притих, как растения и звери, спасающиеся от зимы, надеясь только выиграть время.

При необходимости он мог бы начать с Квала, который был изранен и слаб. Но если он съест Квала, то Арун, несомненно, даст ему отпор, и несмотря на его собственные травмы, бой с мастером чинга вряд ли кончится хорошо.

Рока вздохнул при этой мысли, закрыл глаза и понадеялся на рыбу.

ГЛАВА 39

Алтан стоял на вершине высочайшего холма своей фермы. Он следил за ладьей на горизонте и жалел, что не находится на ней – несмотря на то, что ее пассажирам скорей всего холодно и голодно и до смерти надоели «ароматы» и повадки друг друга. Он вздохнул, обернулся посмотреть на хрюкающих свиней у своего амбара и прищурился от заходящего солнца.

– Похоже, кому-то придется вас накормить.

Он побрел вниз по склону с хрючевом в свежевымытых ведрах. Большей частью это были остатки от ежедневных трапез его семьи, которые она производила в неприличных количествах. Младшие двойняшки все еще предпочитали не столько есть, сколько разбрасывать свинину и рыбу, обстреливая братьев, сестер и стены и смеясь, пока собаки бешено носились за «добычей». Его матрона, Нойон, собирала наиболее испачканные куски и оставляла их для скота. Фермер считал, что все-таки зря она не заставляет детей это есть.

«Ваши ровесники на Юге за такое бы убили», – говорил он, и дети дружно закатывали глаза.

«На Юге убивают за все подряд», – сказал однажды самый старший, ныне семнадцатилетний отпрыск, полным уверенного пренебрежения голосом, и фермер задался, как мало они все-таки видели мир.