Короли пепла

Кейл не знал, что делать. Он то в панике отдергивал оружие, то поднимал прямо в воздух, то втыкал наконечники копий в грязь и сумел поймать две стрелы прежде, чем те нашли цель. С каждым ударом Асна убивал.

Он бросился вперед, мчась по земле и рассекая лица и грудные клетки, двигаясь непредсказуемо, но эффективно, его клинки идеально справлялись с задачей.

– Стой, – шепнул Кейл, слишком отвлеченный, чтобы это прокричать.

Взором духа он смотрел, как один человек противостоит полусотне, крутясь туда-сюда, смеясь и умерщвляя всех, до кого доставал. Принц ломал оружие противника в воздухе, выбивал из рук или отводил в сторону – только чтоб защитить своего друга, но и делая бездоспешных врагов уязвимыми.

Асна затянул песню на родном языке, который Кейл понимал своим духом. Звуки были плавными, лиричными, даже прекрасными. Слова были чудовищными.

«Утопите весь город в огне, плюйте им в морды, плюйте им в морды. Выше факелы, надежда во мне, плюйте им в морды, плюйте им в морды…»

Прорычав конец строки, он отсек врагу конечность. «Плюйте им в морды». Затем крутнулся, начал заново и снес другому полголовы.

– Это Помазанник! – крикнул один из имперцев. – Он творит свою магию!

На небольшой поляне с мезанского фланга залитые кровью имперцы улепетывали, тыча пальцами и крича. Лучники попытались свалить Асну, когда вокруг него расчистилось пространство, но Кейл поймал их стрелы.

Асна вложил один меч в ножны, метнул несколько ножей, затем развернулся и помчался вдоль шеренги врагов, наседающих на мезанитов.

Эти люди стояли в строю, лицом к лицу с пехотой; внимание их было поглощено тычками по щитам и всему уязвимому в отчаянной попытке замедлить натиск и защитить самих себя от ответных ударов.

Асна действовал свободно, незаметно и беспрепятственно. Он рубил спины и бока, поджилки и шеи. Копейщики без щитов и доспехов были прижаты к каре. Каждый взмах меча наемника убивал или калечил. Когда, наконец, ему вроде как надоело кромсать людей в клочья, он просто сменил оружие и перешел с бега на шаг, дабы поберечь силы, неся смерть вдоль шеренги и распевая «плюйте им в морды», «город в огне» в такт рубке.

Некоторые развернулись к нему и были срезаны людьми Оско. Тех, что устояли, встречал ятаган Асны.

Повернув головы, имперцы услышали пение, увидели, как умирают их товарищи. Они не заметили ни поддержки, ни подкреплений; они смотрели, как колонна тяжелой пехоты продолжает наступать, что бы они ни делали. Многие развернулись и бросились наутек, и вскоре весь фланг распался.

Мезаниты наконец разделились и пустились в погоню, вновь исполняясь сил, едва стоило замаячить победе. Они развернулись вдоль «внешнего» квадрата все еще державшихся лазутчиков, пробивая дыры и колотя по врагу своими щитами так же часто, как и мечами. Все закончилось быстро.

Кейл вскоре слышал только стоны, плач, мольбы. Стоял ужасный запах, как на скотобойне или в гавани. Он смотрел на целое поле, усеянное кусками людей, чья кровь питала почву. Солдаты Оско двигались по этому полю, добивая раненых, глухие к их мольбам.

Кейл впал в оцепенение. Он тщился вспомнить тот момент, когда обратил свои чудеса на врага, и обнаружил, что не может. Он хотел только помочь, защитить; он откликнулся, потому что его друг и союзник был в опасности, а что еще он мог сделать?

Действие пришло без раздумий – подобно тому, как он танцевал «чинг» с мастером Тамо в комнате символов и солнечного света, как младенец задерживает дыхание под водой. Но я должен принять вину, подумал Кейл. Вне всякого сомнения, он уничтожил тех людей так же точно, как и Асна.

«Окна» в его доме духа были плотно закрыты, и поэтому он бежал обратно к собственным чувствам. Он посмотрел на своего окровавленного друга – друга, который дважды спас его от ассасинов и который только что убил или ранил, быть может, сотню человек собственными руками, распевая и смеясь.

Изогнутый клинок Асны был воздет кверху, разбрызгивая кровь. Одежда парня казалась выкрашенной в красный, с его оборок и шелков капало во все стороны. Мезаниты трясли его за плечи и смеялись, похлопывая по спине, вскидывая свои мечи вместе с ним и скандируя на своем наречии.

Кейл порадовался, что не наблюдает глазами духа, так как не хотел знать, что они говорят. Он вспомнил пляж – флотскую жизнь и драки с Тхетмой под ободряющие выкрики юнг.

«Неужели ничего никогда не меняется?» – задумался он. Но ответ был известен ему. Ничего никогда не менялось, за исключением ставок.

Воспоминание о Тхетме не принесло радости, ведь он, скорее всего, тоже мертв, утонул под волнами моря Алаку. Сержант Квал, недруг Кейла на флоте, мертв. Экзарх и его слуга мертвы. Студенты боевых искусств, ассасины, Амит и, без сомнения, Лани с Кикай, его братья с отцом…