Короли пепла

– Знаешь, почему я послал за тобой, ясновидец? – спросил король со вздохом, как будто утратил интерес.

– Государь волнуется за свой народ. – Старший мужчина говорил спокойно, но его шея пылала так же ярко, как и нос.

– Разумеется. Я имею в виду конкретно тебя. Если честно, всегда терпеть не мог твои куриные кишки. Они грязные и воняют. Но как ты видишь, я убил всех остальных. Они внизу, среди собак.

Капля пота выступила на лбу ясновидца, но держался он с поразительным самообладанием.

– Разумеется, государь волен меня убить, если желает, но это не принесет дождей.

Глаза короля мгновенно округлились, но тут же снова сузились.

– Ха! Вот сейчас я верю. Но это им и не помешает, а мне будет намного приятней.

Он взмахнул рукой, и стражи взяли ясновидца под мышки и поволокли прочь под скрип его дорогих кожаных туфель по плиточному полу.

Кейл наблюдал и оценивал.

Он пролетел сквозь пол в поисках собак, грызущих человеческие кости, или тюремных клеток, заполненных немытыми провидцами. Но дворец был велик, и он не нашел ни того, ни другого, поэтому вернулся и понаблюдал еще.

Король Капуле общался с дюжиной визитеров, обсуждая торговлю. Он обрабатывал их искусно, с извиняющимся видом, давая каждому лишь посулы и обаяние. После очередной беседы он выглядывал из окон и вздыхал, а когда собирался с силами, махал рукой своим гвардейцам, и те вели нового гостя.

Кейл знал, что Капуле не младше пятидесяти, и прожитые годы не красили его. Под выпученными глазами в сетке красных прожилок темнели мешки, заботы избороздили по-младенчески круглое лицо морщинами.

По наитию Кейл прошептал своим телом, пытаясь передать слова через огромное расстояние и заставить короля услышать. Тот даже не вздрогнул.

Он еще не пробовал по-настоящему говорить своим духом, но сейчас предпринял такую попытку. Ощущение было странным и тяжелым, как носить туфли после сезона сандалий. Но это сработало.

– Я принесу тебе дождь, Король-Фермер, – прохрипел он, – потому что твой народ страдает. Я скоро буду.

Монарх от неожиданности дернулся, и в его пухлой руке возник нож из складок халата.

– Вы в порядке, сударь?

Из-за двери возник, словно из ничего, телохранитель. Он двигался будто гадюка, стерегущая своих детенышей.

– Да. Да… Все нормально. – Король тряхнул головой и похлопал слугу по плечу, словно делал так часто. – Но мне было бы лучше, если б шел дождь.

– Да, сударь. – Охранник, не улыбнувшись, прошествовал по комнате, рявкая приказы невидимым гвардейцам прочесать дворец на предмет опасности. – Разоружите всех, – прошипел он.

Капуле поднял руку словно в знак протеста, затем, видимо, передумал и снова устроился в своей горе из подушек.

– Никого не убивайте, – вздохнул он смиренно, как будто на самом деле ему было плевать.

Кейл вернулся к себе в тело, не уверенный в собственных чувствах.

* * *

Армия маршировала. Ее запас воды иссяк еще до конца недели, хотя солдаты останавливались у каждого колодца по пути. Сухие губы потрескались и кровоточили, языки распухли, а скудная моча людей приобрела оттенок солнечного света. Не жаловался никто, кроме Асны.

– Что толку от золота, если я сдохну в адской дыре? Кейл охотно разделял это мнение, но делать было нечего: только идти вперед.

Поначалу местные жители боялись их маленькой армии, когда она проходила мимо, но мезаниты соблюдали порядок и держали руки при себе, так что вскоре к ним стали подбегать и хватать за ноги полуголые детишки. Одни попрошайничали, другие глазели, третьи просто шли молча следом, опустив с несчастным видом чумазые лица, но их подобные прутикам ножки не выдерживали больше мили.

Мезаниты шагали по дороге, уже виденной Кейлом с неба. На высоте он этого не разглядел, но теперь обнаружил на ее обочинах мужчин в деревянных ошейниках на кольях, воткнутых в красную грязь. Сотни, а возможно, тысячи таких людей повисли над пустыми бочками или откинулись на землю.

Большинство выглядели мертвыми – видимо, от обезвоживания и воздействия солнца – другие стонали, плакали или причитали. Неподалеку, в тени палаток, пили воду конвоиры. Некоторые сдерживали родственников, которые подходили слишком близко к своим умирающим сыновьям, мужьям и отцам.

– Кто эти люди?

Со своими солдатами за спиной Кейл шагнул к охранникам, чувствуя внезапную ярость. Он умел говорить по-тонгски, но не особенно хорошо.

– Воры, – сказал стеклянноглазый копейщик в офицерской шапке. Он посмотрел на сбившихся в группу мезанитов с гораздо меньшим страхом, чем казалось благоразумным, и пожал плечами. – Они все украли еду.

От небрежного тона этого типа Кейл ощутил тягу к насилию. Порыв сжечь свои мысли и свободно воспарить, потянуть за небо и разорвать этих людей на куски был таким же сильным, как и его жажда.