Короли преступного мира

— Понимаешь, Альберт, — растягивая слова, сказал дон Роберт. — Конечно, вы живете с нами и, надеюсь, никаких денежных затруднений иметь не будете. Но у меня внук, и я хочу отблагодарить его родителей за этот мужественный поступок… Сейчас ведь не каждый на это пойдет! — засмеялся он. — Так вот, чек на миллион… А это купчая на наш дом в Сочи. Он теперь ваш…

— Эльмира будет очень рада.

— Ну, по бокалу шампанского! Такое надо обмыть!

Они выпили.

— А теперь я умираю от сна, — сказал дон Роберт.

Альберт вышел из кабинета. Он стоял в коридоре, задумавшись. И не заметил, как вошел Павел, сильно возбужденный…

— Дружище, ты мне еще понадобишься, — сказал он и прошагал в свою комнату.

Альберт подождал немного, предчувствуя что-то неладное. В комнате Павла послышался удушливый хрип… Альберт вбежал в комнату и ужаснулся. Зацепив бельевую веревку за люстру, Павел с накинутой на шею петлей, силился окончательно сдвинуть стол, который ему мешал и не поддавался. Альберт выхватил перочинный ножик и, вспрыгнув на стол, обрезал веревку.

В комнату вбежала мать. Вера Георгиевна охнула и, закрыв лицо руками, упала на диван.

— Только ни слова отцу… милые, только ни слова отцу.

Альберт уложил Павла на постель, расстегнул ворот рубашки…

— Пашка, ну зачем же так?

Павел широко открыл глаза.

— Альберт, это ты? Ты мне спас жизнь.

Уже с утра шла суетливая подготовка к поездке в роддом. Про Павла забыли, и только Альберт не выпускал его из виду. Тот ходил виноватым, при встрече с родными стыдливо опуская глаза. Дону Роберту так ничего и не сказали.

Наконец все уселись в два «мерседеса» и поехали в роддом. Эльмира уже ждала. Процедура выписки заняла немного времени. Дон Роберт раскупорил шампанское — распивали прямо в фойе.

Дон Роберт взял внука на руки и в кружевном одеяльце понес его в машину. За ним шли счастливая Эльмира и мать. Альберт и Павел замыкали шествие.

Дома уже был накрыт стол. Появились первые гости, и дон Роберт, хвастаясь, важно носил на руках внука.

— Расти большой и умный, — приговаривал он. — Дураков у нас и без тебя навалом.

Вера Георгиевна недовольно покачивала головой.

— Роберт… ну что еще придумал!

— Верунчик, без дураков и страна не страна. Надо же кому-то родиться умным.

После небольшого выпивона встал вопрос об имени.

Эльмира предложила назвать Олегом. Кто-то заметил, что надо бы в честь деда. Но дон Роберт запротестовал:

— Что-нибудь исконно русское…

Альберт выжидательно молчал.

— А что же отец молчит?

— Я согласен… исконно русское. Если не против, Степан…

— Степа, — засмеялся дон Роберт. — Степа так Степа! В нашем роду такого еще не бывало. Выпьем за Степана! Звучит!

Никто не догадывался, что мальчика назвали в честь Мазони.

Между делом, в застолье, Ахмет Борисович рассказал дону Роберту о Сомове. Тот даже не поверил, но выслушал до конца.

Сомов оказался в валютном ресторане. Ресторан экстра-класса, в пять звездочек. Обычно сюда приходили иностранцы. Зал небольшой — приглушенная музыка, редкие посетители. Сомов попросил поставить его столик под пальму. Ему уступили и посадили под пышную пальму. Выпив шампанское, он артистическим движением разбил фужер…

Официанты переглянулись: не так уж часто бывали такие гости. А Сомов и впрямь был в каком-то странном настроении… Выпивая шампанское, он тут же разбивал фужер. Расторопные официанты быстренько убирали осколки, с недоверием поглядывая на чудака.

— Не волнуйтесь… все заплачу. — И Сомов неторопливо налил в новый сверкающий фужер желтовато пенящееся шампанское.

Ресторан давно закрылся. Осталось лишь двое официантов, обслуживающих Сомова. Он не уходил… а сладострастно тянул шампанское и, казалось, даже не пьянел. Только число разбитых фужеров увеличивалось.

В конце концов ему надоело. Выпив шампанское, он лихо разбил последний фужер и с достоинством расплатился.

— Этого дня душа ждала всю жизнь, — сказал он насмешливо убирающему осколки молодому официанту. — Правда, глупо?!

Дону Роберту не показалось, что это глупо. Хотя на Сомова это было непохоже. Сломался мужик… и все спрятанное в подсознании полезло наружу.

— Ему нужен внук, — подобострастно сказал дон Роберт. — Тогда у него в жизни появился бы новый импульс.

Вера Георгиевна зашла в комнату Павла немного прибраться. Вечно у него царил хаос. Разбирая стол, она вдруг наткнулась на записку: «Я вас всех люблю. Но если я уйду от вас насовсем, не жалейте. Жизнь от этого не остановится. Беспутный Пашка».

Вера Георгиевна дрожащими руками взяла записку, не зная, что с ней делать… Звонить Роберту… Нет, не Роберту, Альберту. Она все же нашла телефон фирмы. Альберт взял трубку.

— Не может быть. Я сейчас приеду.

Альберт прочитал записку, кусая до боли губы.

— Куда он ушел?

Вера Георгиевна плакала.

— Ну, Альбертик, откуда я знаю.

Альберт позвонил школьному приятелю Павла. Тот тоже ничего не знал: с Павлом не виделся с неделю. Но слышал, будто он собирался к какому-то модельеру…

— А ты случаем не знаешь, где он живет?

— Я — нет, а вот его приятель с юрфака, кажется, знает…