Короли преступного мира

— Дела, Манюня, дела. — И Зыбуля спокойно протолкнулся в коридор. Сбросив кожаное полупальто, весело подзадорил:

— Раздевайся, дружище, и чувствуй себя, как дома.

Они прошли в запущенную, бедно обставленную комнату. На грязной тахте сидела, поджав ноги, тоненькая, русая девочка в ситцевом платьице и что-то напряженно рисовала… Рядом стоял старенький приемник «Россия», из которого доносился голос Юры Шатунова.

Альберт прикинул возраст девочки: лет десять-одиннадцать, не больше, совсем ребенок.

— Соскучилась? — ласково обнял ее Зыбуля.

Девочка подняла большие грустноватые глаза.

— Врун ты. Обещал, да не привез…

Он взял из рук Альберта коробку, перевязанную синими тесемками.

— Смотри, какая красавица… Это тебе вот этот парень подарил… Правда, он тоже красивый?

Девочка жадно и недоверчиво посмотрела на смущенного Альберта, который сел на тахту, рядом с ней.

— Красивый…

— Поцелуй его, да хорошенько, так, как я тебя учил — он же тебе роскошную куклу подарил…

Девочка, забыв про рисование, нежными ручонками обхватила Альберта за шею: она поцеловала прямо в губы с язычком, и Альберт, ощутив ее горячее, раздражающее прикосновение, вдруг почувствовал, как вскипела кровь. Он стал тискать и целовать ее — она покраснела и чуть-чуть взмокла, издавая ароматный, молочный запах…

— Я так люблю, — прошептала она.

— А раз любишь, так его надо за куклу отблагодарить, — качнув головой, подсказал Зыбуля.

Девочка быстренько скинула с себя платьице.

— Трусики не надо, — заметил Зыбуля. — Их снимет он сам…

Альберт медленно потянул трусики, боясь оторваться от нежного смуглого тела девочки.

— Стройняшка! — радостно воскликнул Зыбуля и, не удержавшись, поцеловал это поразительно притягательное личико.

Девочка доверчивыми глазами посмотрела на Зыбулю.

— Как, вафлю или…

— Покажи ему все свои способности.

Альберт лежал на спине и наслаждался. На его удивление, девочка обслуживала весьма профессионально… При этом раскрепощение ее было чисто детским, и кайф, естественно, обалденный…

Как заметил Альберт, за все время их удовольствия, мать ни разу не заглянула в комнату, видимо, полностью положившись на Зыбулю.

Голенькая усталая девочка мило лежала на тахте. Альберт нагнулся и сладко поцеловал ее. Глазенки девочки заискрились:

— Ты хороший. Приходи еще.

— Приду, если не забудешь.

— Приходи. У меня еще таких не было. Ты хорошенький дядечка.

Полупьяная, полусонная женщина, тяжело хлопая башмаками, проводила их до двери. Альберт любопытно взглянул на это жалкое существо. Достал из джинсов деньги.

— На, здесь двадцать долларов… Купишь что-нибудь сладкого. Да не пропей только, стерва!

— Господи, прости меня, рабу божью. Виновата, скажу честно, виновата…

— Их, одиноких мам-алкоголичек, теперь пруд пруди, — задумчиво пробурчал в машине Зыбуля. — Пьют беспробудно.

Альберт лениво заметил:

— Вся страна пьет беспробудно. Так что с нее взять? Большая зона…

Зыбуля пятерней причесал взлохматившиеся волосы.

Раньше как-то не случалось, чтобы Альберт разговаривал с Мазоней на серьезные темы. Не то воспринимался мальчишкой, не то не хватало зрелости. А тут, выждав подходящую минуту, Альберт сам завел разговор:

— Вот один американский профессор из Стэнфордского университета, советник нашего Высшего экономического совета, недавно на вопрос — долго ли будет у нас период нестабильности, ответил: ждет нищета, и у молодых не будет никакого будущего…

Мазоня пронзил его глубоким взглядом.

— Он профессор. Возможно, и прав. Куда покатит страна, меня меньше всего волнует. Ясно одно, идет власть богатых. И сейчас все, кто может, рвутся в дамки. Ну а безнадеги, само собой… вымрут, как динозавры…

И Мазоня неожиданно заговорил о себе, словно давно ждал этой минуты.

— Мы с тобою из уголовного мира. Одним словом — блатари. Но и блатная малина ой как меняется. Вот я, Черная лошадка в теневой экономике. Назло фраерам собираю по крупицам грязный капитал… Ты уже как мой наследник окончательно отмоешь его. А твои наследники станут светскими бизнесменами, они будут владеть правилами игры и полностью отмажутся от блатного мира. Чего там, уже ты, как отмоешься, будешь тяготиться уголовным прошлым… Потому-то блатная элита расслоится. Правда, паханы останутся паханами… и как жили, так и будут жить по старым воровским законам. Это нижняя часть большого айсберга. А вот верхняя — эти уже станут богатыми. На советском языке — буржуа…

Альберт слушал с некоторым удивлением. Никогда так открыто Мазоня не посвящал его в свою философию, тем более в такие прогнозы.

— Мы все игроки в этой жизни, — вздохнул Мазоня и закусил губу. — Ты будешь большим игроком. Это я знаю. Только, паря, не зарывайся.

Альберт покраснел:

— А разве я зарываюсь?

Мазоня толкнул его в плечо и пошел на кухню.

В этот же день Альберт был в школе на встрече класса. Конечно, «народ» поредел и, как всегда, пришли одни девки. Но потом возле школы он наткнулся на отплясывающего круги Артура.

— А ты что здесь, боишься, что ль?

Артур повернулся к нему бледным лицом, усмехнулся:

— А что мне там делать? Меня в классе не любили. Особенно девки. Я так, в проруби котях…