Короли рая

– Я Бирмун, сын Камуки и сын Канита, бывшего вождя Орхуса. – Он шагнул вперед и почувствовал, как дрогнула рука с мечом, но не от усталости. – Я сын убиенного мужчины и брат убиенных мальчиков. Ты задолжал мне кровью, Вождь, и, клянусь всеми богами, ты выплатишь долг.

Он услышал, как встала с места некая женщина, но не взглянул.

Люди в зале Сурэна уже не смеялись, и все их разговоры смолкли.

– Золотарь не может бросать вызов кому бы то ни было. По закону я должен взять этот меч и избить тебя просто за то, что ты держал его.

Бирмун презрительно фыркнул со всей силой, на какую были способны его легкие.

– Возьми его по закону. Избей меня. Ну и какой из тебя мужчина? Я прихожу с клинком и ссу на твою честь; я называю тебя убийцей детей, а ты прячешься за юбками Ордена? Сразись со мной, или я назову тебя трусом.

Некоторые юноши молча прихлебывали из кубков.

Он может велеть им прирезать меня, как дикого пса, подумал Бирмун, но подчинятся ли они?

– Брат, кончай это. Брось его на улице в крови, как его папашу. – Сима встал рядом со своим близнецом и плюнул на пол с отвращением в лице – но, подумал Бирмун, не в глазах. Возможно, он хочет занять кресло брата и надеется, тот будет тяжело ранен или умрет в поединке.

Сурэн пренебрежительно всплеснул руками.

– Разве ты не отказался от своей мести? Разве не брал мои дары и подаяния годами с того дня? Где же в этом честь?

Многие мужчины переводили взгляд со своего вождя на Бирмуна, захваченные незнакомой им историей.

– Мне следовало биться с тобой моими деревянными игрушками, Великий Вождь? – Он помолчал и дал всей своей детской ненависти вырваться на поверхность. – Но спасибо за твои дары. Я поведаю о твоей щедрости, когда твой труп будет сгорать дотла.

Все молчали, не смея кашлянуть, крепко сжимая кубки в руках. Бирмун не глянул на старых вассалов отца. Он не сводил взгляда с вождя.

– Покончи с этим, Сурэн. Воссоедини его с родней в аду.

– Да, убей его! – Один из старших мальчиков рядом с вождем встал. Еще один его сынок, подумал Бирмун, еще один мой сводный брат.

Другие вскочили со скамей и кресел, чтобы подхватить призыв – по большей части юнцы, которые никогда не спали с женщиной и которым никогда не приходилось драться насмерть. «Убей его, господин!» «Отрежь его дерзкий язык!» Вскоре все молодые воины примкнули к призывам о крови и чести, как будто имели понятие о той и другой.

Наконец Сурэн встал. Он схватил рукоять меча, поданного ему сыном, затем просунул руку сквозь ремни предложенного круглого щита.

– Да будет так.

Он спустился по ступенькам помоста, и мать Бирмуна встала рядом; ее лицо побледнело, а глаза пылали тем, что Бирмун принял за гнев или, может, страх.

– А тебя вообще не сожгут, – прорычал его враг. – Я скормлю тебя моим псам и посмеюсь, когда они будут высирать тебя на улице.

Толпа увлекла Бирмуна из зала во внутренний двор. Игравшие мальчики округлили глаза и кинулись бежать – многие спотыкались друг о друга, в спешке удирая, а менее проворных отшвыривали.

– Разойдись! – Какой-то гигант с бычьей шеей и кольцами в ухе оттеснил своих товарищей, дабы расчистить центр.

Сурэн поднял руки, и вассалы облачили вождя в полированную кольчугу. Бирмун увидел, как из-под его куртки и мехов показались складки жира, и услышал, как тот крякнул, наклонившись поднять свой меч и щит.

У него есть щит, а у меня нет. Но он постарел, разжирел и стал самонадеянным. Он быстро устанет.

Старый вождь покрутил шеей и плечами и лязгнул плоским железом клинка о металлический умбон щита. Страх сузил его зрачки, но двигался он уверенно и держал спину прямо, а руки поднятыми.

Не в пример мне, понял Бирмун, он уже делал это раньше.

– Слова просты, копатель канав. А сейчас ты умрешь, как твой отец.

Он тебя подстрекает. Будь настороже. Продержись дольше него.

Бирмун шагнул вперед и помолился, что не окажется столь самонадеянным и несведущим, что умрет спустя секунды.

Неважно. Трупы не чувствуют стыда.

Зрители образовали кольцо и подняли крик, потрясая кулаками и проливая на землю вино, стараясь не угодить под мечи.

Бирмун сделал первый замах, легкий и пробный, а Сурэн отбил его своим щитом и ухмыльнулся, когда толпа взревела.

– Не похоже на лопату, а, золотарь?

Бирмун стиснул зубы и сделал второй, затем третий выпад справа налево, слева направо, но по-прежнему работая только руками, а не телом. Сурэн отразил удары и дернулся вперед, заставив Бирмуна отшатнуться.

– Что не так? Боишься сдохнуть? – Глаза мужчины расширились, когда он утратил страх. Может, и правильно сделал, подумал Бирмун.