Короли рая

Оско сложил руки у рта и крикнул вниз:

– Тууууу-ии!

Подобные изваяниям солдаты в круглых шлемах ожили, топнули одной ногой и встали по стойке смирно. Их большие прямоугольные щиты выдвинулись вверх и наружу во все стороны, образовав сплошной квадрат. Все бойцы во внешнем фланге держали короткие колющие мечи, а длинные копья рядов в глубине торчали у них над головами, как иглы дикобраза.

– Как долго они так прождали? – спросил Кейл с некоторым трепетом.

– Весь день, островитянин. Сущий пустяк.

Один мужчина внизу что-то крикнул, и квадрат разделился на четыре части, копья и стрелы вылетели в никуда из центра каждого и почти мгновенно сменились крышей из щитов. Квадраты двинулись вперед, затем остановились, затем разошлись по сторонам, затем еще один окрик, и ряды перестроились. Бойцы по периметру отступили, другие вышли вперед, пустили еще больше стрел, затем сменились. Длинные копья опустились и выдвинулись наружу, пронзая невидимых атакующих над головами передних солдат. И все это совершалось так быстро, что было трудно даже понять, что происходит.

– Чтобы остановить атаку, островитянин. Враги попытаются перепрыгнуть через стены щитов, но не с копьями перед их лицами. – Кейл никогда еще не видел своего друга таким увлеченным, но тот отвел взгляд от пехотинцев. – Твоим людям нужна помощь. Да?

Кейл помолчал, но кивнул. Что еще он мог сделать?

– Так давай поможем им. Ты не хочешь быть королем, я понимаю.

Асна закатил глаза.

– Так давай с твоими чудесами и нашими воинами очистим твои острова от врагов, кем бы те ни были. А когда мы восстановим мир как при твоем отце, ты сможешь сделать королем нового человека. Любого, кого пожелаешь. Солдаты останутся служить ему, а ты вернешься, чтобы учить наш народ.

Верно, это не обязательно должен быть я. Очень умно, Оско. – Солдаты останутся? Разве у них нет семей? Разве они не захотят домой?

Оско свел брови.

– Эти люди с радостью умрут за их город. И с такой же радостью будут жить для них.

Кейл не видел, чем на такое возразить, зная только, что он этого не хотел. Но с другой стороны, кто еще мог бы освободить Шри-Кон, если не он сам и эта маленькая армия убийц? Разве не стоили сотни жизней того, чтобы спасти многие тысячи?

– Как мы доберемся туда? Как мы сможем пересечь Наран, а затем Нонг-Минг-Тонг, а затем море с таким количеством солдат незамеченными? И на каких кораблях?

Оско с шипением выдохнул сквозь зубы.

– Предоставь это мне. – Он встряхнул головой. – Эх вы, сынки торгашей, заморачиваетесь как старухи. Мы или победим, или умрем. Что с того?

С этим трудно поспорить.

Но все же категоричный настрой друга беспокоил Кейла. Он вдохнул и ощутил солнце и непостижимую энергию, таящуюся в мире за пределами человеческих глаз, а затем попробовал «расправить» свой ум и вообразить будущее. Даже если мы спасем мой город и объединим острова, что произойдет дальше? Не начнет ли какой-то другой амбициозный король войну снова? Изменится ли что-то в действительности?

Нет, скорей всего нет, решил он. Однако Пью было местом, где царил мир, и, вероятно, во власти Кейла это воссоздать. Может, новое благоденствие не продержится долго либо извратится и станет чем-то другим, но то уже будет не его рук дело.

– Ладненько. Я увидел достаточно. Мои чудеса для этих воинов и сопровождение в Пью. Я согласен.

По крайней мере, сыну генерала хватило такта изобразить радость и удивление, как будто он вовсе и не рассчитывал на подобный исход.

– И я прослежу, чтобы тебе заплатили, Асна. Шри-Кон – богатый город. Ну, по крайней мере, был таким. Как только мы окажемся там и установим мир, тебя хорошо наградят.

Опасный наемник отвесил свой нелепый поклон, и Кейл понадеялся, приманка сработает.

– Пойдем познакомимся с моим отцом? – Оско уже спускался с холма. – Должен тебя предупредить: он может затребовать одно из твоих представлений.

Кейл вздохнул, как раз этого и ожидая. Но он устал от болтовни. Устал торговаться и договариваться о наименее ужасном исходе в любой ситуации, чувствуя, как его снова принуждают к чему-то неподвластному его контролю – устал иметь дело с многочисленными амбициями других, казалось, только и знающих, что состязаться и губить чужие надежды. Мы все – ничто, разве вам непонятно? Есть только страдание и любовь, и то, к чему ведут все эти нити силы, а все остальное – иллюзия.

Мезанит увидел, что Кейл остановился, и принял заминку за несогласие.

– Я знаю, ты честный парень, и ты согласился, но ты должен показать моему отцу, чего будут стоить жизни его людей.