Короли Севера (СИ)

— Нет, — сказал Трандуил, словно просыпаясь, — мы дождемся гонца. И лишь затем отправимся в стан, когда будет полностью и всецело безопасно покидать владения Галадриэль. Кроме того, я хочу немного отдохнуть. Ольва…

— Мой шатер там… внизу. Я не полезла на дерево. На этот… талан.

— Хорошо. Эйтар, ты свободен до самого отъезда. Тиллинель, если Виэль отпустила тебя, ты тоже. Лорд, на несколько слов…

Трандуил негромко побеседовал с Келеборном — тот кивал, соглашался. И затем они с Ольвой, наконец-то, смогли отправиться в шатер.

Ветка еще не привыкла к такому Трандуилу — совсем юному, очень напряженному, стриженому… как будто ей в мужья достался незнакомец. Но это вне всякого сомнения был он — и сегодня именно ей надо было быть мудрой, терпеливой, ласковой, все понимающей. Позже, поглаживая короткие лунные волосы, Ветка мельком подумала, что, возможно, ей этого и не хватало — возможности хотя бы иногда поддерживать Трандуила, а не просто жить в потоках его неисскаемой мощи и славы. По крайней мере, она напомнила себе, что статус жены, матери двоих детей, а еще дамы, если подумать, уж близ сорока (и неважно, как ты выглядишь) — он обязывает.

***

Ожидаемый гонец явился — орков разбили, лишь некоторым удалось бежать.

Спрятанные в Золотом Лесу собрались и двинулись обратно в стан.

Саруман сообщил, что его сила тут не требуется, а неотложные дела более не терпят промедления — и уехал своей дорогой.

Бус с детьми торопилась к Фили.

Трандуил и Ольва ехали рядом, в венках, свернутых из можжевельника и украшенные цветками ромашки. После того, как лесной король пошептал над венками, можжевельник не кололся. Келеборн предложил сумеречным владыкам одинаковые мшисто-зеленые плащи, шитые золотом. Мэглин, который провел сутки под неусыпным надзором Синувирстивиэль, уже мог садиться в седло — ему и Даниилу подобрали лошадей. Тайли, Эйтар и Анариндил ехали за Трандуилом и Ольвой. Далее следовали Виэль, Лаириэль и Тиллинель и повозки.

Сета оставили долечиваться у галадрим.

К обеду удалось достичь поля боя — бывшего стана у Восточных врат, ныне ставшего местом сражения.

Дни после любых битв схожи.

Павших орков стащили к оврагу и там засыпали с помощью взрывных запалов гномов. Галадриэль бросила горсть семян дикого шиповника и произнесла заклинания — со временем тут должны были образоваться огромные колючие заросли, а прекрасные цветы с небесным ароматом и острыми шипами вечно будут убивать любое зло, которое еще могло таиться в черных рунах на доспехах и оружии орков.

Павших гномов и Тауриэль наугрим подготовили к погребению по своим правилам. Хотя потерь было немного, павшие гномы в основном остались внутри Мории еще до того, как сюда пришли эльфы Лихолесья.

Двух погибших эльфов вместе с Фириэль погребли на небольшом кусочке ничейной земли, о котором говорил Трандуил. По странному совпадению, один из них оказался из Лориена, другой — из Ривенделла. Лорд Келеборн сказал, что подумает, каким знаком, показывающим единство трех уцелевших эльфийских вотчин, обозначить эту могилу, чтобы она всегда напоминала о долге и благородстве.

Галадриэль и здесь высыпала горсть семян — избрав для павших воинов и для целительницы, сумевшей искупить свою ошибку, те, что будут цвести тут с ранней весны и до поздней осени, сменяя друг друга, наполняя воздух ароматом. Кроме цветов, были посажены желудь, орех и семечко яблони.

Леголас и Эйтар помогли добраться на могилу Лантиру и надолго оставили гордого нолдо тут одного, как он и просил.

Ольве было понятно все происходящее… но… не полностью, словно от нее что-то утаивали. Словно все, кто заговаривал с ней, были не до конца искренни. И Ветка непременно заметила бы это, если бы не была занята мыслями о муже, детях, Сауроне.

Уже к вечеру того же дня Келеборн, поначалу оставшийся в Золотом Лесу, явился с подводами, тканями и свечами, факелами и нарядами. Поставили новые прекрасные шатры, установили длинные столы, которые накрыли шелковыми скатертями в пол.

— Будет пир в честь победы? — спросила Ветка у Трандуила.

— Будет пир, — уклончиво ответил тот. — Завтра после полудня, когда мы отдадим дань скорби тем, кто ушел, будет великий пир, Ольва. Что, отпустишь Эйтара в Дейл?

— А он сам хочет туда?

— Нет. Месяца в год ему покамест достаточно, — задумчиво проговорил Трандуил. — Пока — если Тиллинель не понесет, а ведь такое теперь снова случается у эльдар. Есть одно верное сердце, которое сможет его сменить возле тебя, которому я всецело доверяю.

— Ой, не надо Иргиля! Его за соком точно не попросишь сгонять! Я его боюсь!

Трандуил рассмеялся.

— Верно, я думал о нем. Даэмар не годен, он зачахнет, так как слишком любит свободу. Иргиль предан так, как сложно даже вообразить. А Лантир?

— Не знаю, — проговорила Ветка. — Я не знаю, как ему будет лучше, но точно не возле меня.