Короли Севера (СИ)

Постепенно свадебный пир затухал — а небо светлело. Ветка попробовала уловить момент, когда и куда исчезли Тиллинель с Эйтаром, но не смогла. И подумала, что эти двое заслужили хотя бы немного полного уединения.

Когда последние гости разошлись для отдыха, а Торин за руку с Келлис подошли к Балину, Синувирстивиэль твердой рукой целительницы выдернула черный наконечник орочьей стрелы. Тут были Фили и Кили, Ори, Гаин, а еще Гэндальф — все самые близкие, кого любил и ценил Балин, кто выжил в Мории… и перед самым концом взгляд старика горел все тем же ярким огнем жажды жизни и приключений.

— Великая эпоха наугрим завершена, — произнес маг.

Келлис попробовала заглянуть Торину в глаза — но тот глядел, как Балина готовят к погребению, и не ответил на ее взгляд.

***

В полдень следующего дня Восточные врата снова были открыты.

Здесь были наготове и стрелометы и воины в доспехах и с толстыми щитами; траурная процессия, в которой огромные плиты саркофага с высеченными на них знаками готовились нести так же торжественно, как и тело самого Балина.

Через толпу тяжело вооруженных воинов, каждый из которых знал свое место, прошел Трандуил в венке из цветов, без доспехов, в мантии, текущей за ним по древним камням сверкающей рекой. С ним шла также безоружная Галадриэль в ослепительно белом платье, усыпанном по легчайшей ткани драгоценными камнями. На голову она также надела венок из белых цветов. Элронд не смог вынудить себя разоблачиться и безоружным присоединиться к Владыкам; воздержался от участия в переговорах и Гэндальф.

Гномы вереницей двинулись по боковым галереям в зал Мазарбул, назначенный для погребения Балина, понесли все необходимое.

Балрог пришел к гостям — и голос его рокотал кипящей черной злобой, а силуэт овевался дымными и пламенными плащами. И он был зрячим — обе глазницы демона сияли белым светом. Никто не слышал, а кто слышал — тот не понял, о чем Трандуил и Галадриэль говорили с Проклянием Дурина, чем увещевали его — но балрог в итоге остался на мосту, наблюдать за последними непрошенными гостями в его царстве, а гномы быстро соорудили из заранее подогнанных плит саркофаг, погребли в нем тело Балина. Убирать тела павших наугрим, которые лежали тут уже много дней — с того дня, как в Морию вошли эльфы, было некогда — саркофаг возвысился словно прямо в середине битвы, увенчав последнюю попытку рода Дурина вернуть Кхазад-Дум.

— Эти воины с их оружием, в их доспехах останутся здесь как воинство Балина, — тихо сказал Торин. — А мы, пока что живые, уйдем в края, в которых попробуем обрести покой и новую, мирную судьбу. Она уже была нашей, но тень Одинокой горы и прежнего величия наугрим смутила наш рассудок… и заставила бросить обжитый приют.

Ветка, ожидая Трандуила из Мории, висела на рукаве Гэндальфа.

— Ну почему без доспехов… что за бравада…

— Трандуил узнал лорда Гротмора довольно близко, — сказал старый маг, улыбаясь. — Будем надеяться, интуиция и сила мага не изменила лихолесскому правителю, и все будет хорошо.

И верно, когда из Ворот вышли последние гномы, за ними, спустя некоторое время, последовали и Галадриэль с Транудилом. Видно было, что, несмотря на внешнюю легкость переговоров, обоим пришлось несладко.

— Теперь, — сказала Галадриль, — балрог требует закрыть его пещеру и обещает карать каждого, кто нарушит его покой. Также он сказал, что обрушит камни вокруг врат изнутри, чтобы более никто не проникал сюда.

— Сказать — не значит сделать, — выговорил маг, и лицо его разбежалось морщинками улыбки.

Трандуил обнял Ольву за плечи.

— Наши дела тут завершены. Гномы уже собрали свои обозы с золотом и мифрилом. Они готовятся выступать. Соберемся и мы.

— А Лориен отправит великое посольство в Рохан, — сказал Келеборн. — Мы отдали гномам и… прочим гостям всех наших лошадей. Требуется пополнить табуны. Да и золото, долю, назначенную Тенгелю, надо сопроводить с должной охраной.

— Рохан! — с завистью сказал Анариндил, высовываясь из складки мантии отца.

— Сперва, — спокойно проговорил Трандуил, — мы отправляемся в Сумеречные чертоги. Нам надо убедиться, что в нашей вотчине все спокойно.

— А потом? Ада, а потом?..

— А потом будет видно, — рассмеялась Ольва. — Но мы же не говорим «нет», верно, Трандуил?

— Ну разумеется, я бы сказал «нет», — проворчал Владыка Лихолесья. — Но что теперь поделаешь. Ослаб магический оберег, укрывавший мой лес. Мы словно опять приблизились к Средиземью и всем его делам, от которых так старательно отдалились.

— И это не так плохо, сосед, — сказал Бард. — Мы тоже отбываем. Я подошел попрощаться. Очень хочу видеть вас в моем городе и буду с надеждой ожидать. Я забираю новобрачных?

— Забирай. Пусть проведут медовый месяц у тебя. Роль телохранителя Ольвы Льюэнь я возьму на себя на какое-то время, — спокойно проговорил Трандуил. — А далее мы решим, как нам следует поступить.

Эйтар, уже в дорожном, подошел к владыкам и преклонил колено. Ветка положила руку ему на голову.

— Спасибо за службу, лаиквенди. Я надеюсь, мы еще увидимся.

Эйтар коснулся губами пальцев Ольвы и ушел.