Короли вкуса

– А ты вспомни получше, что именно он говорил, – оттолкнувшись ногой от пола, предложил Тимофей. – И поставь себя на его место. Я ведь правильно понял, что Ильичев не сказал ни слова о качестве пирожных, а попросту выставил Живчика вон, изнывать от неизвестности?

– Ну… да.

– Ну вот. А теперь подумай, какими словами ты сама на его месте крыла бы Ильичева.

– Крыть – это одно! А убивать…

– Да с чего ты взяла, что он убил? С того, что обстоятельства повернуты к тебе своей самой привлекательной стороной? Не повернулись, заметь, а именно повернуты? В кармане у человека, который явно и откровенно терпеть не может Ильичева, внезапно обнаруживают пакет с остатками подозрительного содержимого… – Тимофей покачал головой. – Детский сад, да и только. А самое печальное в этой истории – знаешь что?

– Ну? – буркнула Вероника.

Села обратно в кресло.

Она вдруг почувствовала, что жутко устала. Как будто это она, а не Тимофей, битых полтора часа истязала себя упражнениями. По нему-то и не скажешь – вон какой свеженький. Аж противно.

– Самое печальное здесь то, что следователь, вероятнее всего, будет руководствоваться теми же соображениями, что и ты. К сожалению, бо́льшая часть преступлений примерно так и раскрывается. Человек видит знакомый шаблон – и тянется к знакомому шаблону. А то, что не укладывается в него, он попросту подгоняет. Заставляет себя видеть то, чего нет, и закрывать глаза на то, что есть. И очень хочется верить, что делает это хотя бы не по злому умыслу.

– В смысле? – нахмурилась Вероника.

Тимофей вздохнул:

– Ну вот представь: перед тобой рассыпали кубики. Их немного, они яркие и легко сложились в простую, понятную картинку. Спрашивается, чего еще желать? Человеческий мозг устроен так, что лишний раз напрягаться после того, как все уже вроде бы сделано, ему лень. Человек, в мозгу которого картинка уже сложилась, предпочтет не обращать внимания на то, что один из кубиков чуть выбивается по цвету. Или на то, что остались лишние кубики. Тот, кто убил Ильичева, именно на это и рассчитывал. На то, что следствие с готовностью вцепится в очевидные факты, а дыры предпочтет не заметить.

– Какие еще дыры?

– А ты вспомни хорошенько, что говорил твой Живчик, – предложил Тимофей. И снова качнул гамак. – Он ведь говорил, что Ильичев поплатится, верно?

– Ну… да.

– Поплатится! – Тимофей поднял палец. – В будущем времени, Вероника! Имея в виду, что он поплатится – когда-нибудь. Потом. Но ведь если Живчик уже подсыпал в пирожные яд, если он знает, что Ильичев, вероятнее всего, умер, – разве он говорил бы так? Он сказал бы что-то вроде: так ему и надо, туда этой скотине и дорога. А слова Живчика – это слова человека, который пока только грозится что-то сделать. Грозится, а не уже сделал – чувствуешь разницу?

Вероника задумалась. Снова припомнила и слова Живчика, и выражение его лица. Тимофей, похоже, опять оказался прав.

– Да, но… Кто же тогда убил Ильичева? – растерянно пробормотала она.

– Нанимаешь меня для проведения расследования? – уточнил Тимофей.

Вероника фыркнула:

– А хочешь сказать, что ты еще не нанялся? С чистой душой позволишь заниматься этим делом официальному следствию?

Тимофей поморщился.

– Ну, официальное следствие, положим, от моего вмешательства никуда не денется. Трупы есть – значит, будут расследовать. И учти еще вот что: до сих пор мы с тобой работали на частных лиц. Которых не интересовало ничего, кроме результата. В данном же случае вычислить преступника – мало. Для того чтобы справедливость восторжествовала, нужно будет еще и предоставить убедительные доказательства его виновности.

– Значит, предоставим, – пожала плечами Вероника. – Делов-то.

– Шутишь? – помолчав, осторожно уточнил Тимофей.

– Ни в коем случае. Серьезна, как надгробие.

– Тогда работаем. – Тимофей спрыгнул с гамака на пол, выпрямился. – Подготовь мне информацию по этому шоу – всю, какую найдешь. Условия, продюсеры, призовой фонд, сколько сезонов снято, участники. Особенно – участники.

Он подошел к креслу, в котором сидела Вероника, и в красноречивой позе замер перед ним. Вероника, скорчив недовольную рожицу, встала. Буркнула:

– О’кей, Шерлок. А ты что будешь делать?

– А я постараюсь вытащить из Сети все, что оттуда еще не успели удалить. – Тиша уселся на свое законное место. – Сама же говоришь, в студии была целая толпа людей, которые снимали видео и фотографировали. Понятно, что полиция, скорее всего, уже занялась зачисткой, но полностью они эти кадры не истребят при всем желании. Так что куй железо, пока горячо.

– Пока есть, что ковать, – поправила Вероника.

Тимофей сосредоточенно сдвинул брови:

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– О’кей. Принял. – Тимофей развернул кресло и придвинулся к столу.

Довольная Вероника, изо всех сил стараясь на улыбаться, плюхнулась в освободившийся гамак.

Проведя большую часть сознательной жизни за границей, по-русски Тимофей говорил излишне старательно. Каждое слово он как будто взвешивал, а идиом и поговорок почти не знал. Вероника ему с удовольствием помогала в изучении. Тиша ей, как ни странно, верил. Ну то есть пока еще верил.

15