Коромысло Дьявола (СИ)

Видать, заехали в Петропавловский мужской монастырь за медом или же решили прикупить знаменитого монастырского медового кваску. Может, еще чего-нибудь…

Никто из окружающих ничего такого интересного не заметил, да и чего тут смотреть, если к ним в машину молча подсел щуплый паренек, какой-то серенький, неказистый…

— Поехали, рыцарь Филипп, — коротко распорядился прецептор Павел.

На всякий случай арматор Вероника пояснила:

— Нам втроем следует взглянуть на монастырскую панораму с вершины вон того холмика. Там безопаснее. Твой личный артефакт рыцаря вошел в стадию инициации. Мы его придерживаем, но освободить его силу и взять под импринтинг-контроль должен ты сам.

— Я знаю, Вероника Афанасьевна.

— Ай-ай-ай! Напарили бедную девочку на целых 10 центиков. Пал Семеныч, нехорошо, вы, мой дорогой, сжульничали. Так нечестно, вы, должно быть, воспользовались ясновидением.

— Нисколько, любезнейшая Ник Фанасьивна. Спросите хоть у Филипп Алегыча.

— Проиграла — плати. Пал Семеныч тебя не обманывает…

Филипп взглянул на свой фамильный перстень, по достижении 18 лет перешедший к нему согласно завещанию покойного деда Хосе Бланко-Рейеса, и ахнул.

"Мадре миа!!!"

Вместо прежнего камня непритязательной ширпотребовской огранки в той же платиновой оправе переливался, сверкал чистейшей воды бриллиант не меньше двадцати каратов!

— Для мирян и непосвященных твой рыцарский сигнум выглядит по-прежнему, рыцарь-неофит, — успокоила его Ника и весело рассмеялась.

— Предзнание-то подкачало, мой дорогой Пал Семеныч.

— Оно никогда не бывает абсолютным, Ник Фанасьивна. За вами долг чести, барышня. Так, где мои 10 евроцентов?..

Потрепанный джип "мазда" на удивление легко взял подъем, хотя до макушки холма чуть не дотянул, все-таки не танк и не БТР. Пришлось спешиться.

— Встать спиной к солнцу, рыцарь-неофит. Руку плотно прижать к груди. Строго ориентировать камень на свою тень. Из тени проекцию камня не убирать, — дала четкие инструкции арматор Вероника. Затем чуть мягче добавила:

— Хотелось бы верить, десятый или двенадцатый луч-динамис будет твоим, Филипп. Возможны отражения сердца, головы или руки. Сигнум найдет господина своего…

Поначалу необычно резкая тень Филиппа налилась густой синевой, приобрела барельефную выпуклость, потом стала бледнеть и окрашиваться в радужные тона. Темными, почти черными оставались кисть правой руки, область сердца и верхняя часть головы.

Несколькими секундами позже цветная объемная тень стала испускать небольшие лучи-отражения, чаще желтые и зеленые, реже голубые…

Вероника оказалась права. Десятый, на этот раз темно-фиолетовый луч зеркально отразился от сердца теневой фигуры и совершенно ослепил Филиппа. Когда он решился открыть глаза, его тень опять стала плоской и бесцветной.

— Как видите, мой друг, иногда для самых эзотерических внутренних ритуалов хватает простейших эктометрических условий. Обыкновенная воскресная литургия, "иже херувимы", и, вуаля, ваш рыцарский сигнум обрел издавна свойственную ему силу. Сыграла свою роль, разумеется, и ваша хорошая наследственность, — прецептор Павел был откровенно доволен, что ритуал завершился весьма благополучно.

В свою очередь арматор Вероника, утерев потный лоб кружевным платочком, одобрительно и с чувством пожала неофиту руку:

— Поздравляю! Завтра, Фил, мы научим твой артефакт кое-каким новым трюкам. Часикам к 6 вечера загляни-ка ко мне на фирму.

Пал Семеныч, если не возражаете, быть ему моим подопечным от заката до рассвета. Скажем, денька два-три?

— Почему бы и нет? Самое время, рыцарь Филипп, вам поближе познакомиться с арматором Вероникой.

"Пролегомены" подождут. Никуда они от нас не денутся. А то, не дай Бог, я вас утомил своими экскурсами в античную историю.

— Что вы, Пал Семеныч! Лучшего наставника я в жизни никогда не встречал.

— Вы мне льстите, мой друг. По части дидактических талантов, Всевышний меня, увы, ничем примечательным не наделил…

Филипп нисколько не погрешил против истины и правды. Дидактика дидактикой, но и без нее прецептор Павел на две-три головы превосходил всех его школьных учителей и вузовских преподавателей вместе взятых.

Был, конечно, кое-кто в его колледже, кого он уважал за кое-какую образованность и хорошее знание своего предмета. Однако же прочие, иной номинации, чем "пед и бред", в глазах третьекурсника Филиппа Ирнеева не заслуживали. Не говоря уж о так номинированных и дипломированных идиотах и идиотках, пытавшихся чему-то его научить в очень средней белоросской школе, напрасно и тщеславно переименованной в гуманитарную гимназию.

Впервые в жизни Филипп встретил человека, заведомо прочитавшего больше книг, чем он сам. Обычно бывало наоборот. Теперь же ему есть у кого поучиться уму-разуму.

"Три века книжки читать, самому учиться — это вам не из рака ноги."

— Пал Семеныч, простите за дурацкий вопрос, а сколько раз вы получали высшее образование?

— Ой, мой друг, я этого как-то не подсчитывал. Образование, говорите? Знаете ли, оно-то разное у меня было… Как посмотреть, то оно высшее, то низшее…