Корона двух королей

— Вы, — обратился Корвен с нескрываемой брезгливостью к сидящему перед ним в небрежной позе мужчине в грязном поношенном вонючем сюртуке. Он был мерзок, как раздавленная улитка, и, судя по запаху пота, последний раз посещал ванную комнату не иначе, как прошлой зимой.

— Сэр? — откликнулся тот и, как ему казалось, незаметно затолкал фляжку за один из чанов.

— Вы рискуете, сидя рядом с печкой, — сказал камергер, морщась от жуткого запаха перегара и давно немытого тела, который источала каждая пора безобразного конюха. — Вылети из неё хотя бы одна искра в вашу сторону, Туренсворд взлетит на воздух.

— Что вы, сэр, я с прошлого понедельника капли в рот не брал. Честное слово. — По поводу выпивки конюх даже не старался врать хотя бы вполовину так же складно, как о своём удалом прошлом, полном подвигов, совершённых в честь короля.

— Почему вы не в конюшне?

— Так ведь рано ещё, — нашёл оправдание конюх, — принцессы ещё спят. Зачем им кони?

— А когда вернулась принцесса Вечера, полагаю, было уже слишком поздно, и кони были уже не нужны?

— Так она же ночью прибыла.

— И поэтому Велиборка до сих пор стоит вся в мыле?

— Так, а конюхи на что?

— И я задаюсь этим вопросом.

Корвен стоял перед ним осанистый, как граф, убрав руки в замок за спиной, презрительно глядя на грязного борова. Пожалуй, кроме него, в замке подобное раздражение в Хранителе ключей не вызывал больше никто.

— Думаю, вам всё же следует уделить немного времени своим прямым обязанностям, — посоветовал Корвен и быстро выхватил спрятанную флягу. — Что это?

Пьяница попытался предотвратить покушение на свою собственность и вскочил с места.

— Отдайте! — взревел он, как медведь. — Это моё!

— Не сомневаюсь.

Хранитель ключей, несмотря на возраст, был крепок. Он одной рукой удержал конюха за плечо, а другой откупорил затычку.

— О, северное вино. — Он почувствовал знакомый пряный аромат с ноткой гвоздики и мха. — Пять лет выдержки. Вы знаете толк в том, что воруете.

— Я его купил! — врал конюх, отчаянно воняя спиртным.

— Неужто? Жалование будет только завтра.

Он поднял флягу над головой, так, что руки потного мужика не могли до неё дотянуться.

— Или вы научились копить деньги?

— Научился.

— Кроме того, что вы вор, вы ещё и лжец. Интересно, что скажет король, когда узнает, что конюх ворует вино, оплаченное из его кошелька?

— Неужели вы скажете ему о какой-то кружке вина? У нас в подвале целые бочки стоят!

— Так, значит, вы всё же спускались в подвал?

— Так мне он принёс! — Он ткнул пальцем в сторону поварёнка.

— Что? — вспыхнул краской мальчишка. — Это неправда! Не давал я ему ничего. Сэр, он врёт!

— Спокойно, мальчик, — осадил его камергер.

— Да правду я говорю, — не унимался пьяница. — Он принёс! Он! Эти повара — воры! Они всегда тащат из подвалов всё, что не приколочено!

— С ними я разберусь позже. Сейчас я говорю с вами. Вы пьёте с утра до вечера. Полагали, я буду это терпеть? — Корвен силой усадил конюха на шаткий стул.

— Прогоните меня? Так у меня ж семья! Надо же их на что-то кормить? Ну хотите, я вам прямо сейчас отдам деньги за эту проклятую фляжку? — Его толстые руки с грязью под ногтями начали шарить по брюкам в поисках несуществующего кошелька.

— Десять ударов палкой за воровство будут куда ценнее грошей, которых уже давно нет.

— Не надо! — взмолился конюх с такой миной, что окружающим стало тошно. Однако Корвен даже голоса не повысил:

— Если не хотите, чтобы я выволок вас за шиворот к палачу, быстро в конюшню исполнять свои прямые обязанности. И чтобы, когда я приду через полчаса, все кони были чистыми, а их кормушки — полными сеном и водой. Вы меня поняли?

— Да, сэр, да! — начал кланяться конюх.

— Я сказал что-то непонятное? Быстро в конюшню!

Он схватил его за шиворот и погнал перед собой, как барана, пока не вытолкал из кухни.

Мальчишка-поварёнок всё ещё глядел на Хранителя ключей в ожидании приговора.

— Я не вор, — тихо заскулил он, покрывшись пятнами от стыда.

Корвен знал, что он врёт, но пропажа вина вряд ли была делом его рук — мальчишка чаще воровал финики да апельсины для младшей сестры, и было это так, по мелочи, корона вполне могла снести эти потери, как, впрочем, и потерю фляжки вина.

Преданный замку слуга поправил сбившийся воротник и подмигнул раскрасневшемуся поварёнку.

— Налей мне своей похлёбки, Герта — время завтрака, — сказал он.

Повариха достала глубокую пиалу и щедрой рукой наполнила её свежей похлёбкой.

Пока Корвен завтракал, она сидела рядом и чистила овощи.

— Почему вы не уволите этого пьяницу? — спросила она. — Он же пьёт и врёт как дышит.

— Я был бы рад это сделать, но, боюсь, в этом случае мы лишимся нашего шестипалого конюха.

— Инто? Но мы же говорим про его отца.

— Ты наивная женщина, Герта, — парировал Хранитель ключей. — Инто и его папаша — сообщающиеся сосуды. Ты разве не видела его синяки?

— Видела. Так это ж его быки бьют. Он сам говорил.

— И отцовские кулаки. Будь моя воля, я бы уже давно выгнал эту бестолочь, но сделай я это, он тут же сорвёт свою злобу на жене и сыне. Он и так отбирает у них всё жалование и тратит на выпивку. Не хватало ещё, чтобы он поубивал их обоих…