Корона из шипов

– Кела, – произнес он, как будто они ссорились, – ему ясно как день, что нас осталось трое, – объяснил он, продолжая двигаться вперед, ни на мгновение не отвлекаясь от дороги, лишь сжимая или потирая красные ладони. – Мы выстрелим в воздух, и он придет. Подумает, что выжил один, и тот ранен. А. так и не сразился ни с кем. Он почует легкую наживу и попадет в ловушку.

– Мы все хотим, чтобы Арена закончилась, – добавил он после задумчивого молчания. – Он явится сюда, – повторил Сет, как бы убеждая себя в этом. – И я буду ждать его.

Келани тяжело сглотнула. Она склонила голову в знак согласия. К. погладила рукоять своего револьвера. Она сделает все возможное, чтобы защитить Сета, когда придет время. У нее есть еще две пули, прибереженные для особого случая. Она потратит их на лерена Анатчиша.

Улица, по которой они шли, становилась шире. Эхо тонкой песни фонтана доносилось до их ушей, становясь все громче с каждым шагом. Внезапно взлетевшие птицы напугали ее. И не только К.

Рука Сета легла ей на затылок. Он остановился, удерживая ее рядом. Келани внимательно смотрела на его лицо. Зрачки Станкевичуса указывали куда-то наверх. Его ноздри раздулись. Лерен, казалось, обладал шестым чувством, будто он мог видеть что-то невидимое для глаз лересы, слышать что-то неслышимое для ее ушей, различать на вкус кровь или чувствовать биение чужих сердец сквозь стены. Келани ощущала только неимоверный холод, но по его напряженному лицу видела, что что-то происходит вне его поля зрения и контроля.

Его холодные змеиные глаза застыли и смотрели только вперед. Один из уголков его рта вдруг легонько задрожал. Хриплый стон сорвался с губ К., когда она почувствовала, как ногти лерена впились в ее горло.

С. пригнулся, чтобы увернуться от блестящего продолговатого предмета, который разрезал воздух тонкой линией в сажени от его головы. Лерен уставился вперед. Анатчиш в белой мантии, которая прикрывала его броню, стоял на площади в начале улицы, по которой они шли, всего в десяти шагах от них. На поясе у него висел меч, короче солдатских, но длиннее кинжала, и другие серебристые и тонкие орудия. Издалека они выглядели похожими на вязальные спицы с утолщенной серединой и остро заточенными концами.

Рука А. потянулась за другой иглой. У К. еще быстрее забилось сердце.

Ее природный инстинкт подсказывал ей увернуться, убежать, скрыться. Она попыталась, но лерен, схвативший ее за волосы, не позволил. Она оказалась заложницей.

Она услышала, как задняя часть ее брони стукнулась о нагрудники Сета. Другая рука С. камнем лежала на ее бедре, удерживая, как собаку на привязи. Едва она разглядела пятно в отдалении, похожее на комара, как второй снаряд полетел в нее.

Келани застонала. От отдачи она запрокинула шею назад, задыхаясь от страха и нахлынувших чувств. Раздался грохот. К. уставилась вниз, едва шевеля подбородком, не в силах ничего разглядеть, как в бреду. Ледяной холод металла проткнул ее нагрудник в нескольких миллиметрах от шеи. Такой же колючий холод она ощущала у ворота, когда вдыхала слишком глубоко. Острие задело середину ее ключицы.

Келани потребовалось пережить еще удар, чтобы понять, что происходит. Осознать, что Сет использует ее как живой щит.

Келани зажмурилась, будто могла заставить исчезнуть все это одной лишь силой воли. Она не хотела видеть, не хотела верить в его предательство.

Ей было больно, как никогда в жизни, но не из-за очередной иглы Анатчиша, которая лишь чуть задела кожу на ее левом плече. Дыхание Сета обжигало ее шею, как язык пламени. Он смеялся над ней, он презирал ее.

Что-то разорвалось у нее под кожей. Будто рана от кончика иглы разрослась, превратив все ее тело в один источник боли.

– Сет… Почему? – спросила она шепотом, не думая, что тот услышит. Но его слух был, как всегда, острым.

Еще один сдержанный смешок.

– На что ты надеялась, Келани? – зашептал он ей в ухо. Его голосе больше не был мягким. – Если твоя семья считала, что может обмануть меня, отправив тебя на Арену и ты завоюешь им победу через постель, то они очень сильно заблуждались. Ты думала, что можешь играть со мной?

Она еле покачала головой.

– Я никогда не хотела…

– Никого не интересуют твои желания, – прошипел лерен, почти вырывая ей волосы. – Было глупо с твоей стороны верить, что я откажусь от своего Имени ради такой, как ты, – усмехнулся он. – Прошлая ночь была делом принципа. Ни одна простолюдинка и лереса так долго не ломалась, в конце концов все угождают мне.

А. расплылся, стал нечетким, несмотря на то, что постепенно его тело росло, приближаясь.

В какой-то момент в воздухе снова раздался зловещий свист. Игла мелькнула возле ее уха. Она почувствовала, как С. спрятался.

Чира. Лорен. Кирстин.

«Я же говорила тебе, – эхом раздался голос Чиры в сознании. – Я тебя предупреждала, а ты отказывалась слушать. С. обманул тебя, и ты умрешь, как последняя дура». «Как ты думаешь, он будет оплакивать тебя или побежит искать замену, если уже не нашел?» – вспомнила лереса наставление Лорена.