Корона из шипов

Ей не представлялись грубыми или унылыми фасады обычных зданий. Они походили на реалистичные картины, как если бы были сделаны с помощью пинцета. Строения отпечатывались в ее памяти во время каждой поездки в экипаже, затемненные, как она думала, дымкой стекла; однако лереса убеждалась, что такими они были на самом деле. Стены, такие гладкие, прямые и темные, в некоторых местах ветхие из-за течения времени или отсутствия внимания, потрескавшиеся и облупленные. Стены были непроницаемыми и ловили каждое пятнышко солнечного света, каким бы крохотным оно ни было.

Арена, по обычаям, устраивалась в одном из самых населенных районов всего секьяра, который находился рядом с дворцом, в данном случае Дворцом Корней. Там жили средние сословия и аристократия. Не было особенной роскоши, но и нищие не мозолили глаза. Городская гвардия уделяла особое внимание этому сектору. Тем не менее самые богатые и важные персоны, разумеется, после Имен, вроде потомков другой ветви или титулованных особ, жили не в этой суете, а по другую сторону от дворца, в частных домах. Они желали казатсья скромными протеже знати и прятались вдали от толпы.

Открытие Арены многое изменило и в жизни обычных трудяг. Граждане должны были оставаться в своих домах с незапертыми дверями и окнами в ожидании, пока один из бойцов не посетит их уголок и не попросит о помощи. Более удачливые и жизнерадостные горожане могли бы воспринимать это как бессрочный отпуск в условиях невозможности пойти на работу, но большинство из них не были столь богаты, чтобы ничего не делать. Единственное, что могло как-то восполнить их потери, это вероятная удача столкнуться с Именем, но прежде всего его или ее пребывание нужно было заверить, желательно не лужей крови. Вообще-то, так или иначе, все хотели, чтобы Арена поскорее закончилась, а она еще даже не успела начаться.

Пока они шли по мостовой, колокольный звон нарастал. Вибрация распространялась по телу лересы, от нее вздрагивал каждый волосок на ее затылке. Все эти волоски горничные безуспешно пытались приструнить деспотичными шпильками. Она не понимала, почему ее волосы были собраны в высокий пучок, а метку едва прикрывал ворот рубашки. Чтобы она приняла неожиданную смерть, выглядя сногсшибательно? Зачем, если этого никто не оценит…

После нескольких поворотов Келани увидела начало дороги, по которой они шли. Флагшток в середине площади, воздев к небу флаг, ждал ее. Ее отправная точка.

Солдат, возглавлявший шествие, развернулся. К. и Лорен остановились.

– Мы прибыли, – сказал солдат. Он поднес указательный палец к уху. – Это обычный звук колоколов, привыкайте. Промежуток между звоном будет увеличиваться, пока не достигнет четырех секунд, – объяснил он, пряча руки за спину. – Они будут звонить четверками каждые четыре секунды, пока не сольются в поток. Затем раздастся звук восьми, немного потяжелее. Когда прозвенит последний звонок, Арена начнется.

Келани сглотнула и медленно кивнула, не сумев скрыть волнение.

Солдат поморщился.

– Не переживайте так, – он попытался успокоить ее. – Вы не ошибетесь.

Лереса не боялась не различить их. Не это заботило ее. Она знала, что, когда услышит их, поймет. Имена имели обычай ставить такие же колокола в пору самых торжественных праздников, хотя и далеко не всегда редко. Проблема была в самой Арене. Этот звук призывал на смерть.

– Есть вопросы? – спросил офицер.

Она покачала головой.

– Хорошо. Тогда все готово. Мы уходим.

– Я бы хотела… – голос лересы прозвучал хрипло. Она тут же поднесла руку к губам и прокашлялась. – Попрощаться с моим солдатом.

Хранители в желтых пиджаках переглянулись. Он поднял брови, полагая, что понимает, что происходит. К. попросила именно этого солдата сопровождать их. Впрочем, Арена разбила не одну пару…

– Так и быть, – согласился он, немного покачиваясь на подошвах сапог. – Я пойду и подожду через пару улиц, – сказал он, показывая Лорену рукой. – Удачи, лереса Кевалайн, – поклонился офицер. Его пожелания казались искренними.

И Келани, и Лорен смотрели на него, пока он не исчез в клубке улиц.

– Позаботься о Кирстин, Лорен, пожалуйста, – умоляла она, как только он повернулся к ней. – И поговори с Киганом, чтобы он помог тебе добиться помолвки с ней. – Лорен резко втянул воздух. – Мой отец никогда не был заинтересован в том, чтобы обвенчать ее с лереном. Предполагаю, что из-за отсутствия границ в ее поведении, – проговорила она четко, но с нежностью, вспоминая сестру. – Не жди, пока он изменит мнение. – Она казалась возбужденной, но попыталась придать своим словам силу и твердость, взяв безымянного за полы мундира. Ее глаза вглядывались в его, но разум кружил совершенно в другом месте. – Ты понял меня?

Он медленно кивнул. Она вздохнула спокойно.

– Передай ей, что я люблю ее и не хочу, чтобы она влезала в неприятности. Скажи ей, непременно, – настояла она.

Лорен сжал своими пальцами тонкие, одетые в перчатки руки, которые цеплялись за его униформу. Келани отпустила ткань.

– Скажешь сама, – он выразился без туманных намеков. – Возвращайся со мной. Сейчас.